Alena
19.09.2007, 19:24
Читая обсуждения истории нашей страны в других темах, иной раз удивляюсь, как люди лет 25 иной раз отрицают мнение очевидцев событий, либо просто несколько иначе воспринимают информацию, больше веря интернету. Почитайте про Маяк, это воспоминание человека, непосредственно бывшего там.
29 сентября 2007г. исполняется 50 лет со дня аварии на производственном объединении «Маяк» в г. Озерске Челябинской области. Это рассказ очевидца и его восприятие аварии 50 лет назад и в целом, о создании атомной промышленности в стране.
Мой «Маяк».
29 сентября 2007 г. исполняется 50 лет со дня аварии на производственном объединении «Маяк» в г. Озерске Челябинской области. Об этом напечатано в газете «Сенеж» в номерах 28-33 за этот год. Расскажу немного подробнее о том, как воспринималась нами авария 50 лет назад и в целом, что мне известно о создании атомной промышленности в стране.
Пережитое.
За несколько месяцев до окончания в 1957 г.Харьковского инженерно-строительного института по специальности «Промышленное и гражданское строительство» в деканате мне предложили пообщаться с представителем какого-то ведомства. Неулыбчивый мужчина лет 40 выспросил у меня все про семью, родственников и порекомендовал о беседе забыть.
После окончания института я получил направление в Москву в «почтовый ящик».
В бюро пропусков большого красивого здания около метро Новокузнецкая мне дали 500 руб. ( стипендия у нас была 270 руб.) и сказали, чтобы до 1 августа я прибыл в г.Кыштым Челябинской области и нашел какой-то дом. 7 августа к обеду я нашел этот неказистый домишко и получил указание ждать.
С наступлением темноты, часов в 12 ночи, в составе из нескольких вагонов рабочего поезда в течение часа меня завезли в какую-то закрытую территорию и поселили в гостинице напротив ж/д вокзала. 3-х этажная гостиница поразила комфортом, номера на 2-х, все удобства, ковры на стенах и полу, приличные постельные принадлежности.
Утром я обнаружил себя в ухоженном городке на берегу озера с 2-х этажными домиками на 1-2 подъезда по центральным улицам, где универмаг, заводоуправление, драмтеатр, филиал политехнического института. Много было щитовых домиков на небольших земельных участках, в одной из частей города начали появляться 4-этажные дома из бетонных блоков. Понравилась набережная, обустроенная дорожками для прогулок.
В гостинице я встретился с несколькими однокурсниками: Алик Мешков из Минвод, Саша Кончиц из Белгорода, Вадик Трифанов из Харькова, Владилен Гончаров из под Курска и я из Курска. Прибыли также Саша из Гурьева, двое ребят из Горького, два лейтенанта из Ленинградского Высшего военного инженерно-технического Краснознаменного училища. (ВВИТКУ). Вскоре прибыли еще 2 лейтенанта из ВВИТКУ. ( Одним словом – молодая, холостая, самонадеянная компания собралась.)
В строительном управлении нас распределили по объектам. Мне достался полигон, изготавливающий железобетонные изделия для стройки. Удивила идея строительства готовых сантехкабин, с которой носился главный инженер строительства. Он несколько раз пытался меня увлечь этой идеей, но я не увлекся, а в дальнейшем перешел на строительство объектов.
Никто нам не говорил, что это за город, какова его специфика. В первые дни удивляли длинные колонны кашляющих людей в серых телогрейках с шелестом шаркающих подошв, идущих по дороге в сопровождении вооруженной охраны с собаками. Оказалось, что это заключенные направляются утром на работу и вечером с работы. Когда нам показали фундаменты дачи Курчатова- нам стало более-менее ясно, где мы. Оказалось, что это город Челябинск-40 (сейчас это город Озерск с населением 85 тыс. человек ). Во времена нашего приезда из города уже можно было писать письма и выезжать в отпуск, а вначале город представлял собой черную дыру - кто туда попадал – терял полную связь с внешним миром.
С интересом смотрели мы в гостинице на жизнерадостных молодых парней, не намного старше нас, но уже лысых и с золотыми зубами во весь рот. Для себя уяснили, что это ученые, теоретики или кто-то еще из этой братии.
Условия жизни (не для заключенных ) нам показались довольно приличные. Подъемные я получил в сумме 1600 рублей, неплохие деньги по тем временам. За ненадобностью я отослал их матери, которой предстояло поднимать еще 3-х младших сыновей (всего нас 5 братьев ).
Город курировал Ленинград (снабжение товарами потребления ), проектировщики были из Ленинграда. По нашим неискушенным меркам в магазинах города было все. Но нас интересовали в большом выборе марочные вина и книжный магазин с большим выбором книг и возможностью подписаться на любые издания.
От свободы и материальной возможности мы опьянели. Очень часто ходили в театр. Здание большое, более подходящее для областного центра. Артисты были приличные. Ставили оперетки, оперы. Кажется, ставили даже «Князя Игоря» или «Аиду» - я не помню, но «половецкие пляски» были точно. В связи с тем, что город небольшой и заполнить театр публикой на каждый спектакль было невозможно, то 5 – 10 молодых парней для артистов были находкой. Мы брали самые дешевые билеты, садились на первые ряды в практически пустом зале, артисты нас узнавали и играли для нас.
По вечерам мы нередко собирались в одной из комнат и за столом, уставленным «Шемахой» и другими марочными винами, отводили душу в песнях. Некоторые из наших ребят пели в институтском хоре, который имел широкую известность. Оказалось, что у нас есть поклонники – под окнами гостиницы собирались группы людей и сопровождали аплодисментами наши песнопения.
В зимний период мы переключились на преферанс.
Интересно устроена психика человека. На 4-м курсе института мы «переболели» групповым психозом игры в шахматы. Ничто не могло нас остановить. Через 1-2 часа экзамены, а мы все режемся в шахматы. На 5-м курсе перешли на преферанс. Играли днями и ночами весь преддипломный период. Вот и в «сороковке» сформировалась у нас компания, и зачастую играли всю ночь, утром заскакивали в столовую на 1-м этаже гостиницы – и на работу. Были и здравомыслящие ребята. Заходили в нашу прокуренную комнату, стыдили, напоминали, что на улице светит солнышко, есть зеленая травка, красивые девушки. Наша братия была выше этих мелочей. Сейчас в преферанс играть у меня нет партнеров, да и желание играть пропало, но возникло семейное пристрастие к игре на компьютере в пасьянс «Паук» (король пасьянсов ), любимую игру президента США Франклина Д.Рузвельта.
Интересные ребята были в нашей компании. Володя Курчевский из ВВИТКУ был большой книголюб. В комнате у него трудно было передвигаться из-за книг, лежащих на полу, шкафах, под окном. У Володи был портрет Ф.И.Шаляпина с личной дарственной подписью какой-то балерине. Саша Клейменов читал только энциклопедии и словари и мог цитировать чуть-ли не каждую страницу. Владилен Гончаров летом и зимой бегал по лесу, как лось, и стал чемпионом страны по биатлону, мастером спорта. Вспоминается, как мы с ним зимой на охоте в горах добыли глухаря. Оказывается, глухарь, как и тетерев, с дерева падает в снег, пробивает наст и, продвинувшись в сторону, ночует. На чистейшей снежной поляне глухарь вдруг вырвался из-под ног, и Владилен едва успел прицелиться и выстрелить. Птица крупная - размах крыльев на ширину раскрытых в обе стороны рук человека. Этого красавца стало даже жалко, и больше я на охоту не ходил. В гостинице мы с трудом его ощипали и умудрились в чем-то сварить. Он оказался нашпигован дробью, которая окусывалась на зубах.
Радовались мы как дети обилию раков в озере Иртяш. Легко ловить их было вечером на набережной, освещенной фонарями. Раки стремились к свету, спичками и зажженной бумагой, а иногда босыми ногами с засученными брюками, мы их обнаруживали, набирали приличное количество, варили в электрическом чайнике или просто в ведре (из-за отсутствия кастрюль ) и объедались вареными раками.
Может создаться впечатление, что собрались оболтусы и бездельники. Но это не так, просто вспоминается в первую очередь светлые и счастливые моменты молодости. Мы и работали.
В трудовой книжке я сейчас обнаружил запись о получении за рацпредложения в 1959 году премии 402 рубля и 4353 рубля, в 1960 году получена премия 400 рублей за хорошую работу. В те времена премии были событием чрезвычайным.
В 1959 году мне, холостому инженеру, предложили 20-метровую комнату с балконом в 3-х комнатной квартире на 3-ем этаже нового 4-х этажного дома. Очевидно, кто-то хотел меня заинтересовать и привязать к комбинату. Я, не очень подумав, согласился и ушел из гостиницы.
Первое время пришлось спать на полу, потом откуда-то появилась кровать. Заключенные сделали деревянный напольный стеллаж для книг размером по фасаду 1,5м х 1,5м, а также согнули арматуру под углом 90°, к торцам приварили пластины из металла с дырочками, и это был мой гардероб в углу комнаты, где я вешал свою одежду. Столом я так и не обзавелся. Была еще только гитара. Наладкой быта не занимался ввиду желания уехать после 3-х летнего срока отработки.
Из-за всеобъемлющей секретности, когда никто ничего лишнего не говорил, да и по молодости, мы не понимали куда попали и какая рядом идет колоссальная и напряженная работа, особенно после аварии на комбинате.
29 сентября во 2-ой половине дня на промплощадке, находящейся на расстоянии около 10 км от города раздался какой-то глухой хлопок. Через день в столовую можно было пройти только между двумя металлическими шкафами со светящимися лампочками по всему фасаду. Проходить надо было с поднятыми развернутыми ладонями на уровне груди. У кого загорались какие-либо лампочки и звучал звонок – это значило, что напротив этих лампочек находится источник радиации. Таких людей в столовую не пускали. Впервые мы узнали понятия «грязь» и «звенит». Эти пульты, конечно, не могли перекрыть абсолютное проникновение в столовую радиации, и вскоре уже ложки «звенели». Более подробно об аварии и ее последствиях я расскажу в дальнейшем.
Интересна была организация работы заключенных, люди и их взаимоотношения.
Территория под объект огораживалась колючей проволокой, ставились вышки для часовых, заключенных приводили утром, а вечером, после переклички, уводили в бараки.
Бригада состояла из 25 человек. Бригадир – «бугор» - вор в законе – никогда не работал, да я его, кажется, и не видел. Все трудовые дела организовывал заместитель бригадира – «культорг». Работать нам, молодым инженерам, было не очень сложно. Существовало правило, что при выработке за месяц на 131% заключение в 1 год засчитывается за 3 года, а при 151% - 1 год за 5 лет. Конечно, все стремились выработать 131%, и вскоре мы убедились, что эти взрослые люди отлично знали, что нужно для производства, давали нам заявки на материалы и изделия, что мы и требовали на планерках у начальства. Но эти 131% были и опасным явлением.
Однажды Алик Мешков пришел вечером удрученный. Его старшего прораба, пожилого человека, ЗК на крыше стукнул ломом по голове за то, что он не закрыл халявно наряды на 131%, и демонстративно сел рядом с убитым.
Разные были судьбы у заключенных. В первые месяцы работы начальником полигона железобетонных конструкций я сблизился со стройным, даже изящным парнем, учетчиком, по имени Ата Сахатаманов. Пытался узнать у него причину осуждения, что в этой среде не принято спрашивать. Он отмалчивался, но все-таки рассказал, что выводил людей на берег Каспийского моря, расправлялся и сбрасывал в море, всего раз 6. Была это кровная месть или какие другие разборки – знать мне не дано. Чтобы не нашли его преследователи, он организовал небольшое преступление, получил срок и укрылся в зоне.
Там же был разбитной парень Николай, который с усмешкой признался, что в страхе держал всю Калининскую область. Николай неоднократно зазывал меня в кабину башенного крана выпить коньячку, покушать шпротов, колбаски и еще какой-то вкуснятины. С чужими я не пью до сих пор, а возможность быть сброшенным с высоты башенного крана меня не прельщала.
Вальяжный человек лет сорока оказался директором Харьковского универмага.
Была группа из Ленинграда, которая вышла встречать Хрущева с портретами, обклеенными облигациями государственного займа, за то, что он отменил оплату за облигации и за военные награды. Вся колонна дружно получила по 5 лет заключения.
Нас инструктировали, чтобы заключенным ничего не приносили, особенно чай, зубную пасту и т.п., что мы и соблюдали. Однажды культорг попросил бога ради принести какие-то капли – помочь вылечить желудок. Я раза 3 приносил из аптеки пузырьки фиолетового цвета грамм по 50, лекарство на основе, кажется, эфира. Товарищи меня образумили, объяснив, что меня просто дурят.
Как-то Алик Мешков пришел расстроенный. По неопытности выдал заключенным флягу лака. Они в лак насыпали соли, размешали и уселись около фляги в ожидании завершения реакции и осветления растворителя, чтобы его выпить. Николай из Калинина очень гордился тем, что единственный из 20 человек выжил, т.к. знал свою меру и пил не полную кружку, когда все дорвались до бочки с ацетоном.
Чай у заключенных всегда был. Варили пачку чая в алюминиевой миске на медленном огне и полученную массу – чифир –потребляли по глотку. По внешнему виду я мог определить чифирщиков – лицо желтоватое, заостренные скулы. Эти люди при 40-градусном морозе в распахнутой телогреечке с открытой грудью с песнями долбили кувалдой и скарпелью скалистую породу 9-ой категории твердости (в Подмосковье грунты 1-2 категории твердости). К праздникам в бараках в огнетушителях ЗК готовили себе брагу. Большой популярностью пользовался «план». Получали ЗК, а может и солдаты-охранники, в посылках сапоги, отдирали подошвы, которые были выполнены из спрессованного «плана», разрезали их на «баши» - кусочки размером с ноготь. Одного «баша» хватало нескольким втянувшимся людям для получения «кайфа» на весь день. Делали козью ножку, пускали ее по кругу, и жизнь становилась распрекрасной. На вышке часовой из национальный меньшинств по привычке также мог накуриться «плана» и приплясывая петь свое «ал-ла-а-а».
«Баш» стоил очень недорого. Однажды Алик Мешков принес несколько «башей», и мы решили попробовать. Человек 5 или 6 выкурили по кругу одну козью ножку и ждем – ничего, вторую – ничего, третью - , кажется, и четвертую. И тут на нас напал неудержимый смех, обуяла жадность и жажда. Стали пить воду не отходя от крана пол-литровыми кружками, буханку хлеба и полкило конфет «раковая шейка» расхватали, со смехом стали отнимать друг у друга, прятать в подмышки. Потерялась чувство координации. Чтобы перешагнуть спичку ногу поднимали чуть не до подбородка. Проснулся я утром одетый, свесившись с кровати. Голова ясная, не болит. Но больше мы не экспериментировали.
Сложнейший вопрос у заключенных – женский. Была у нас нормировщица Аннушка. Любила напудриться, накраситься. Вокруг нас постоянно крутился культорг – понятно, надо закрывать наряды. Но я не мог понять вначале, какое отношение к нарядам имеют простые рабочие, которые поочередно посидят молча полчаса, поедая ее глазами, и уходят. Аннушка не возражала.
Первые впечатления о конструктивных особенностях сооружений и оборудования.
Поразила высота труб, всего 4 или 6 штук высотой 150 метров, из которых вился тоненький желтенький дымок. (Для сравнения – труба котельной в Рекинцо высотой 70 м.) Стенки реактора толщиной порядка 2 м готовились из бетона с металлической щебенкой. Бетон около реактора делали с заполнением кусками рубленого металла вместо каменного щебня. Стены жилых домов из бетонных блоков были толщиной 70 см по условиям теплопроводности. Не сразу до меня дошло предназначение мостовых кранов в огромных помещениях над атомными реакторами. Оказывается краны вытаскивали из реакторов ТВЭЛы (тепловыделяющие элементы). Начальник смены, работавший в первые годы вблизи действия реактора, рассказывал, что при заступлении на смену им выдавали моток проволоки из золота для запаивания свищей. Кроме золота в те времена не было материалов, способных выдержать сильную агрессивность растворов. В одной из подземных галерей удивили манипуляторы. Оператор берется за ручки и, наблюдая через круглое, как иллюминатор, стекло толщиной до 2 м, захватывает какие-то пробирки на транспортере и переливает что-то из одних в другие.
Доступ на рабочее место в зоны повышенной опасности был следующий. Работник оставлял всю одежду в раздевалке и, пройдя через душ, одевал рабочую одежду в другой раздевалке. После смены снова душ и проверка на радиацию. Колени, локти, а у женщин особенно грудь часто показывали загрязнение. И пока человек не оттирал и не смывал с себя всю « грязь» его с объекта не выпускали.
Было понятие «шоколадники». Это близко связанным с радиацией давали талоны на усиленное питание на довольно приличную сумму на день. Люди не могли все съесть на эту сумму и добирали шоколадом.
Каждый человек носил в кармане счетчик радиации в виде карандаша или в темном пакете кусочек фотопленки. В конце месяца определяли по счетчику или по затемненности проявленной фотопленки дозу полученной радиации. После определенной дозы облучения человек на 3 месяца переводился на «чистую» работу с сохранением зарплаты. После аварии дозу нормы увеличили в 1,5 раза. Не возбранялось потребление спиртного, что физиологически способствовало уменьшению поражения от радиации. Красное вино лучше всего содействует выводу из организма радиации.
О судьбе моих товарищей могу сообщить следующее.
Саша из Гурьева, которому досталось после аварии работать по прочистке проходов от заражения бульдозерами, обшитыми свинцовыми листами толщиной 20 мм и со стеклами толщиной 50 мм, месяца через 2 или 3 почернел, усох и сразу уехал досрочно домой. Алик Мешков, самый здоровый из нас, баловень женщин, в возрасте не более 35 лет умер в г.Шевченко на берегу Каспия. Вадик Трифанов умер лет 5 назад в Харькове, переболев в течение последних лет 20 всеми возможными болезнями. Сашу Кончиц, жизнелюба, видели в Белгороде мрачным, почерневшим. Владилен Гончаров до сих пор живет в Озерске. Лет 5-6 тому назад он летал в Америку за каким-то опытом и останавливался в Москве у Саши Клейменова. Мне повезло. Очевидно ходил по «чистым» дорожкам, досталось меньше. По истечении 3-х летней отработки после института, отвергая заманчивые предложения начальства, загрузил книгами полконтейнера и убыл из Озерска.
С меня взяли подписку, что я обо всем забуду на 25 лет и даже мечтать не буду о выезде за границу. Не инструктировали о возможных последствиях, где можно наблюдаться или получить консультацию. Да мы и не понимали ситуацию. Только теперь я связываю пребывание в Озерске с неоднократными записями в медицинской книжке за 1961-62 гг. о жалобах на постоянную головную боль и желание спать.
Спустя год, меня вызвали в Курский облвоенкомат, порвали паспорт, поздравили с присвоением очередного воинского звания «лейтенант» и приказали явиться 3 января 1962 года в Калужские леса. Началась другая история, протяженностью 28 календарных лет, которая закончилась для меня в возрасте 55 лет в звании полковника. Более 20 лет я служил и г.Солнечногорску, где под руководством А.И.Горовацкого немало сделал для изменения облика города, превращая в город достойный своего названия.
Из истории создания атомной бомбы.
В отечественной науке было немало выдающихся ученых, способных решать самые сложные научные проблемы. Физики старшего поколения направляли талантливую молодежь в лучшие лаборатории мира к Резерфорду, Кюри, Бору и др.
На пользу шло соперничество Московской и Ленинградской физических школ. В 1928 году создается физико-технический институт, научная школа создается в Свердловске. В 1932 году началось сооружение циклотрона, в котором можно расщепить атомное ядро. Появляются первые крупные результаты.
Однако не дающие немедленных материальных выгод работы ученых считались отрывом «от практических нужд социалистического строительства». В 1938 г. жестко критиковался Ленинградский физико-технический институт. В 1938 г. разгромили физический факультет Московского университета. Из-за преследований не работал, впав в депрессию, несколько лет любимый ученик Э.Резерфорда, будущий лауреат Нобелевской премии, П.Л.Капица. В это время были арестованы Л.Д.Ландау и В.А.Фок. Многие ученые погибли в лагерях.
12 июля 1940 г. В.И.Вернадский, В.Г.Хлопин и А.Е.Ферсман направляют письмо в Совнарком с сообщением, что в США и Германии лихорадочно ведутся масштабные работы по урановым вопросам. Это сообщение было не оценено, крупных ассигнований не выделили. Лишь 30 июля была утверждена «Урановая комиссия» под председательством выдающегося радиохимика академика А.Е.Ферсмана по поиску, разведке и эксплуатации месторождений урана.
В августе 1940 г. Курчатов, Харитон, Русиков и Флеров писали Сталину о возможности получить атомное оружие и просили начать работу. Сталин посчитал, что это не имеет практического значения и пускать народные деньги на ветер не следует.
Вмешалась война. Многие ученые погибли на фронте. И.В.Курчатов и А.П.Александров размагничивали корпуса кораблей и чуть не погибли в Севастополе. Ю.Б.Харитон и Я.Б.Зельдович занимались обычной взрывчаткой, А.Д.Сахаров занимался контролем качества артиллерийских снарядов.
Но в это же время наша разведка сообщила, что Англия, США и Германия серьезно занимаются созданием атомного оружия. В декабре 1942 г. в Чикаго эмигрант из Италии Энрико Ферми расщепил атом. Мир качественно изменился.
Еще весной 1942 г. на совещании у Сталина Иоффе подтвердил, что создание атомной бомбы возможно, но на это потребуется не менее 10-15 лет и более. Для этого нужны многие ученые, подготовленные инженеры, рабочие, огромные капитальные вложения, создание новых технологий, наличие разведанных месторождений урана.
Решили создать научный орган для организации работ по созданию атомного оружия. Контроль поручили Молотову. Летом Молотов начал поиски кандидата на пост научного руководителя уранового проекта. Отказались П.Л.Капица и А.Ф.Иоффе. Из около 50 кандидатов остановились на И.В.Курчатове. В январе 1943 г. с Курчатовым беседовал Берия, и на следующий день Сталин утвердил: «Ну что ж, Курчатов, так Курчатов».
15 февраля 1943 г. было принято решение ГКО о создании единого научного центра во главе с Курчатовым, ответственным за создание атомного оружия. Предстояло срочно разработать теорию, провести исследования, отработать технологию извлечения урана, который еще надо было найти, построить циклотрон для получения плутония, получить особенно чистый графит, построить экспериментальный атомный реактор, а по результатам его данных построить промышленный реактор.
В это же время надо было разработать конструкцию атомной бомбы и решить, как ее испытать.
В резкое сокращение сроков создания атомной бомбы и большую экономию средств внесла внешняя разведка. На Лубянке, рядом с кабинетом Берии, Курчатову выделили комнату, где он часами изучал зарубежные данные, которые многократно перепроверялись и часто принимались принципиально иные, более качественные решения. Только листов проекта американской бомбы было 30.000.
25 сентября 1944 г. в Москве, впервые в Евроазии, на перевезенном из Ленинграда циклотроне, начали вырабатывать первые миллиграммы плутония. Для работы первого экспериментального атомного реактора требовалось не менее 100 тонн урана. Начали искать уран по всей стране, а определили места его нахождения в Москве. С 1925 г. в Радиевом институте исследовались образцы пород из разных районов страны. С самым большим содержанием урана оказались образцы из Средней Азии, где поэтому в декабре 1944г. было создано крупное предприятие по добыче урана на базе 7 рудников и 5 заводов недалеко от Ленинабада, а также завод по переработке руды со всех месторождений страны. В 1945 г. из 18 тыс. тонн руды было добыто всего около 7 тонн урана. Около 100 тонн урана было обнаружено в Германии. Заключались договора на поставку урана из Чехословакии и Восточной Германии. Но этого было недостаточно. Ситуация изменилась со строительством комбинатов на Украине, под Пятигорском, Прикаспийского, Целинного, Навойского, в Курганской обл. в Забайкалье.
В атомный реактор требуется уран в виде цилиндрических блоков, герметически упакованных в алюминиевую оболочку. Для получения деталей из плутония для атомной бомбы был создан отдел под руководством академика А.А.Бочвара. Производство металлического урана организовали на заводе в г. Электросталь. Требуемый для производства металлический кальций доставляли самолетами из Восточной Германии.
Сложнейшей задачей было получение сверхчистого графита, которого только для экспериментального реактора требовалось несколько сотен тонн. Примесь бора не должна была превышать миллионных долей, а зольность четырех тысячных процента. На Московском электродном заводе в октябре 1945 г. получили графит требуемой чистоты. И все же мы отставали от США.
В мае Курчатов и Первухин письмом изложили Сталину неудовлетворенность темпами работ и критиковали за пассивность Молотова в создании уранового проекта.
На Потсдамской конференции по вопросам послевоенного урегулирования международных проблем, проходившей с 17 июля по 2 августа 1945 г., 24 июля Трумэн увлек в сторону Сталина и по секрету сообщил об испытании в Америке атомной бомбы. Черчилль наблюдал за реакцией Сталина со стороны. «Союзники» хотели поразить Сталина, увидеть его растерянность. Но Сталин их разочаровал, не проявив никаких эмоций и не спросив ни о чем. Сталин все знал сразу после взрыва атомной бомбы 15 июля 1945 г. и в гневе выдал по полной программе Молотову и Берии тогда же.
20 августа 1945 г. был создан Специальный комитет при ГКО, который был упразднен 26 июня 1953 г. в день ареста Берии. Комитет составляли: Берия Л.П. (председатель), Маленков Г.М., Вознесенский Н.А., Ванников Б.Л., Завенягин А.П., Курчатов И.В., Капица П.Л., Махнев В.А., Первухин М.Г.
Интересна судьба одного из членов комитета, Б.Л.Ванникова, бывшего перед войной наркомом вооружений и арестованного как участника заговора военных. 20 генералов-«заговорщиков» в октябре 1941 г. вывезли в Куйбышев и расстреляли. В отношении Ванникова исполнение приговора было задержано по приказу Берии. В первые годы войны Сталин выразил сожаление, что в самые тяжелые годы войны не хватает Ванникова. Через 2 дня Берия доложил Сталину, что Ванникова «случайно» не расстреляли. Прямо из тюрьмы Ванников был доставлен к Сталину, и изложил свои предложения по развитию производства вооружения в условиях войны. В феврале 1942 г. его назначили наркомом боеприпасов, 8 июня присвоили звание Героя соцтруда.
Разработка проекта промышленного реактора под руководством Н.А.Доллежаля началась в январе 1946 г. и была окончена за 4 месяца, проект передан строителям в августе. Подтверждение работоспособности промышленного реактора получили только 25 декабря 1946 г. при первом запуске экспериментального реактора. Компоновка нашего реактора была вертикальной, что выгодно отличало его от горизонтальной компоновки американского реактора.
В апреле 1946 г. было создано конструкторское бюро для разработки конструкции атомной бомбы на территории Саровского монастыря в 75 км от г. Арзамаса Горьковской области. Главным конструктором был Харитон Ю.Б., а Главным теоретиком Зельдович Я.Б. Имея подробную схему и описание американской бомбы, добытую нашими разведчиками в 1945 г., Берия приказал проектировать бомбу по принципу американской, хотя наши ученые считали, что нашли более эффективное решение.
Рождение "Маяка".
В годы войны с фашистами Урал стал мощным промышленным районом страны, и в то же время он был достаточно удален от Москвы на случаи непредвиденных радиационных обстоятельств. Летом 1945 г. поиск площадки для строительства первого промышленного реактора. поручили Завенягину А.П., всю войну возглавлявшему в НКВД строительство предприятий тяжелой промышленности. Выбор пал на район между городами Кыштымом и Касли. Строительные работы поручили Главпромстрою НКВД СССР, который с 1944 г. возглавлял Комаровский А.Н. Этому способствовало наличие рядом одной из мощнейших строительных организаций страны - Челябметаллургстроя НКВД СССР. Основой этой организации была пятая саперная армия, переведенная из наркомата обороны в НКВД и переброшенная в конце 1941г. из-под Сталинграда на строительство Челябинского металлургического завода. Руководителем стройки стал генерал-майор А.Н.Комаровский, который в 1931 г. был одним из руководителей по проектированию и строительству канала им.Москвы.
Итак, выбор пал на Кыштым, где с начала ноября 1941 г. по март 1942 г. курсы "Выстрел" готовили тысячи командиров стрелковых полков, батальонов и рот.
В ноябре 1945 г первая группа строителей выехала из Челябинска на место создания нового объекта.
В декабре 1945 г. в военных лагерях Челябинска началось впервые в стране формирование военно-строительных батальонов из военнослужащих, прослуживших менее 4-х лет, из бывших военнослужащих, которым нахождение в плену в службу не засчитывалось, а также юношей, насильно угнанных немцами в Германию. Сформировали 10 батальонов по 1000 человек в каждом.
Стройбаты не имели строительной техники и инженерного обеспечения, не участвовали в организации производства, а только отправляли утром людей на работу, а вечером принимали. Кроме того, было много прикомандированных высококвалифицированных строителей. Первое время люди жили в землянках длиной около 60 метров каждая.
8 октября 1946г. Челябинск посетил зам. Председателя Совмина Каганович. Строительство объекта по его решению было выделено в самостоятельное из состава Челябметаллургстроя.
Не разработана технология, не было руды, но к рытью котлована под реактор приступили в августе 1946 г. По проекту котлован сначала должен был быть глубиной 10 метров, потом 43 метра, потом 54 метра и в апреле 1947 г. был закончен с диаметром дна 80 метров и на поверхности земли 110 метров. В сентябре 1947 г. на объекте работало более 40 тыс. человек, темп работ был высокий, в августе ежедневно укладывали более 1,5 тыс.куб.м бетона, 12 км инженерных сетей. Стройку снабжала вся страна. Грузы шли непрерывным потоком. Скорость движения эшелонов для объекта должна была быть не менее 400 км в сутки.
19 июня 1948 г. состоялся пуск первого в Евразии промышленного атомного реактора. Рядом с Курчатовым находился Ванников, Завенягин, Комаровский и еще несколько ответственных работников.
Горжусь, что Диплом, выданный Министерством обороны СССР и Главным Политическим Управлением Советской Армии и Военно-морского флота старшему инженер-лейтенанту Бондареву Г.М., способствовавшему хорошей организации конкурса на лучшие результаты производственно-хозяйственной и финансовой деятельности в строительных и монтажных организациях Министерства Обороны СССР за 1966г., подписан лично Заместителем Министра Обороны СССР по строительству и расквартированию войск генерал-полковником А.Комаровским.
Бомба.
К этому времени в Арзамасе-16 отработали конструкцию атомной бомбы. В Челябинске-40 изготовили детали основного заряда. Нужен был полигон для испытания, который начали строить летом 1947 г. в 120 км от Семипалатинска. Для исследования воздействия взрыва весь 1948 г. строились блиндажи, окопы, здания, отрезки тоннелей метро, дороги, мосты, аэродромные полосы, расставлялись самолеты, танки, орудия, боеприпасы. Размещены животные, вплоть до верблюдов.
29 августа 1949 г. под председательством Курчатова на 30-метровой вышке бал осуществлен первый атомный взрыв снаряда РДС-1 (Россия делает сама). Во время взрыва все руководители находились в глухом подземном бункере. После выхода из командного пункта все во главе с Берией обнимались, целовались, поздравляли друг друга. 30 августа на опытном полигоне увидели страшную картину уничтожения.
Решили наградить отличившихся. Берия установил: кому в случае неудачи грозил расстрел - присвоить Героя соцтруда, кому максимальное тюремное заключение - Орден Ленина. 29 октября вышло постановление Совмина, по которому отличившимся были присвоены звания Героев, выделены денежные премии от 40 до 200 тыс. руб., машины, готовые дачи под Москвой, давалось право бесплатного пользования любым транспортом страны, детям право учиться в любых учебных заведениях.
Героя соцтруда получили Ванников, Курчатов, Завенягин, Комаровский, Славский и ряд других руководителей. Несколько десятков человек стали лауреатами Сталинской премии. Около тысячи человек были награждены орденами и медалями.
Авария.
Более 30 лет факт взрыва на "Маяке" в стране замалчивался. Впервые это было признано только в 1989 г., спустя почти 3 года после катастрофы в Чернобыле.
Случилось следующее. В 16 ч 22 мин теплого воскресного дня 29 сентября 1957 г. из-за недостаточного охлаждения произошел взрыв хранилища с 80-ю тоннами высокорадиоактивных отходов. На высоту 1 км было поднято 2 миллиона кюри радиоактивных отходов, 18 миллионов кюри осталось на промплощадке. Емкость из нержавеющей стали на глубине 8,2 м в бетонном каньоне полностью была разрушена, бетонную плиту перекрытия весом 160 тонн отбросило на 25 метров.
Поднятая в воздух радиоактивность ушла в сторону от Челяюбинска-40 и разнеслась на 1000 кв.км по Челябинской, Свердловской и Тюменской областям. На этой территории проживало 270 тыс. человек. Я держал в руках сов.секретную для того времени карту; пораженная территория выглядела в виде "жирного" восклицательного знака, шириной до 10 км.
В городе видимой паники не было. В столовой появились пульты для контроля радиации на людях, увеличился в целом радиационный фон в городе, "грязь" разносилась с колесами машин, людьми с промзоны. Об этом сообразили спустя 2 месяца после аварии и стали проверять все улицы, квартиры. Находили много зараженных предметов одежды. Обследовались склады, магазины. "Грязными" были деньги, документы, пропуска.
В квартире И.Д.Бутримовича, главного инженера одного из строительных районов, обнаружили в диване детскую кроватку из нержавеющих труб, ранее использовавшихся на объекте. Дочка и мать умерли. Отец периодически восстанавливал здоровье в больнице. Срочно были приняты меры по наведению чистоты в городе. Стали ежедневно мыть улицы. В город от КПП стали ходить только "чистые" автобусы. На промплощадке начали очищать территорию и здания от радиации. Обшитые листами свинца бульдозеры срезали 20-сантиметровый слой зараженного грунта, который отвозили в могильники, некоторые места засыпали грунтом слоем до 2,5 м. Со зданий сбивали штукатурку, фасады смывали.
В зоне радиоактивного языка оказались около 20 деревень. Саше Кончиц и Вадику Трифанову выпало строить для переселенцев дома в Муслюмово. Они рассказывали, что местные жители, в основном башкиры с семьями, где не менее 6 детей, не могли понять, почему их отселяют, убивают скот, сжигают дома и гурты с урожаем. Падали на гурты зерна и с плачем не давали поджигать. В одной деревне вдоль улицы отрыли бульдозером ров, столкнули в него все постройки и засыпали землей.
Правительственная комиссия определила причину взрыва. Оказалось, что смесь нитратных и ацетатных солей взрывается аналогично черному пороху, и причиной взрыва стало осушение солей в результате испарения воды и саморазогрева радиоактивных осадков при неправильной организации охлаждения емкостей с осадками. На комбинате «Маяк» основное внимание по предотвращению возможных аварий и инцендентов уделялось на основном производстве, и взрыв радиоактивных отходов считался невозможным. Так считали и зарубежные ученые. Даже в 1976 г. руководитель атомной программы Англии Джон Хилл заявил: «Это – чепуха, отходы не могут взрываться, это исключено всеми физическими законами». Получилось – могут.
Авария показала ненадежность хранения в емкостях жидких высокоактивных отходов. Поняли, что высокоактивные отходы безопаснее и надежнее захоранивать включением их в стекло. Наилучший в мире способ остекловывания радиоактивных отходов нашли на «Маяке» исходя из того, что стекло в расплавленном состоянии обладает определенной электропроводностью, что дало возможность создать дистанционное управление процессом по варке радиоактивного стекла в электропечи с помощью электродов в расплавленной стекломассе. В результате почти двадцатилетних научно-исследовательских работ были созданы установки ЭП-500, т.е. производительностью 500 литров в час. К началу 1996 г. было остекловано 10000 куб.м. жидких отходов и получено 4000 тонн стекла, которое содержит 300млн Кюри радионуклидов, что в шесть раз больше, чем было выброшено в Чернобыле в 1986 г.
В целом на ликвидацию аварии выделили 1 млрд.руб. До 1 июня 1958 г. из-за переоблучения трижды был заменен весь инженерно-технический персонал строителей и монтажников на ликвидации аварии. На 10,5 тыс ликвидаторов имелось всего 1,5 тысячи мест в санпропускниках, через год - всего 6 тыс.мест.
В связи с запаркой снабженцев летом 1958 г. меня попросили съездить в Казань за клеем (кажется Н-88) для оклейки санпропускников пластикатом. В Казани на заводе РТИ на правительственный наряд с красной полосой по диагонали на 1,5 т клея должным образом не отреагировали. Я зашел в приемную председателя Совнархоза (почему-то прозванного "Цыганом"), где за полчаса ожидания секретарша выведала о моей проблеме, позвонила кому-то. Направленец увел меня в свой кабинет, позвонил на завод и заверил, что все будет решено. На заводе клерк из сбыта сказал, что вопрос сложный и надо его обсудить вечером в ресторане. Что и было сделано. На следующий день я погрузил в самолет 900 кг клея во флягах, а сам поездом вернулся в Озерск.
Заповедник.
На территории, накрытой радиоактивным облаком, создан единственный в мире атомный государственный заповедник длиной 100км и шириной до 13 км. На развитии растений влияние радиации не чувствуется. Радиация повлияла только на хвойные деревья, в первые годы они стояли "голые". Березы не отреагировали. В настоящее время все восстановилось. Режим заповедника способствовал благоприятному обитанию и воспроизводству животных и птиц. Характерно наличие журавлей до 1000 голов в стае. Каких либо отклонений в животном мире не наблюдается. Потомство облученных деревьев ничем не отличается от потомства необлученных. Не заметно отклонений среди зверей, птиц, насекомых. Однако донных рыб употреблять в пищу категорически запрещается, т.к. все, что находится в донных отложениях имеет значительную радиоактивность. Владилен рассказывал, что ходить по лесу безопасно, но ковырнуть землю даже носком обуви опасно, ибо наберешь на обувь радиации, сохранившейся под листьями и травой.
Шпион Пауэрс.
В безоблачный ясный день 1 мая 1960 г. в колоннах демонстрации в 10 часов утра заговорили о том, что над нами сбили ракетами американский самолет-шпион.
Стало ясно, что за огненные шары мы видели по вечерам осенью 1959 г. невысоко над горизонтом на востоке, а также следы в горах от протекторов колес шириной до 1 метра. Очевидно, испытывались ракеты, которые перевозились на тягачах.
Во время учебы в Ленинграде в 1962-63 гг. на полугодовых курсах ВВИТКУ по профилю усовершенствования военных строителей я узнал, что в 1959 г. на Урал были переброшены из Прибалтики первые противовоздушные ракетные подразделения для защиты важных объектов от все более наглеющих американских самолетов-шпионов, летавших на высоте до 30 км. Это подтвердило и то, что начало моей службы в вооруженных силах в Калужской области на строительстве комплексов баллистических ракет проходило в управлении начальника работ, прибывшем из Прибалтики и имевшем опыт строительства ракетных точек. Офицеры были в морской форме. Волею случая судьба близко свела меня с Николаем Васильевичем Чековым, главным инженером части в звании капитана и ставшего впоследствии заместителем Министра Обороны по строительству.
Итак, теперь известно о самолете-шпионе следующее. 30-летний летчик Френсис Пауэрс стартовал с пакистанской базы Пешавар, и над советским небом был обнаружен сразу на высоте 24 километров. На траверзе космодрома Байконур наши истребители оказались внизу и отстали.
Над Капустным Яром в воздух подняли наш самолет-перехватчик, но без снарядов, которые по случаю праздника были опечатаны на складе. Пауэрс спокойно полетел дальше. В направлении полета Пауэрса по команде "ковер" все военные и гражданские самолеты были посажены. Войска ПВО проинформировали, что в воздухе наших самолетов нет.
Из-за соперничества между авиаторами и ракетчиками и расхлябанности, самолет был сбит хоть и с задержкой, ракетой вдогон, отрубив хвостовое оперение, что спасло жизнь летчику и сохранило многие детали самолета. В зоне поражения почему-то оказались на экранах цели 2-х самолетов. Хотя представитель авиации определил, что это наши самолеты, по ним были выпущены ракеты, один самолет сбили, летчик погиб. Всего было выпущено 8 ракет, в том числе и по летящим обломкам самолета-шпиона.
Зная, что если он катапультируется, через несколько секунд самолет самоликвидируется, и ему не сдобровать, Пауэрс дождался высоты 11 км, где можно дышать без кислородного прибора, вывалился из самолета и спустился на парашюте на землю без сознания. Двое поддатых с утра по случаю праздника колхозников отвели Пауэрса в сельсовет, отняв оружие. Детали самолета были рассеяны на площади 20 кв.км.
На суде по делу Пауэрса была предъявлена карта с маршрутом шпиона через Таджикскую, Узбекскую, Казахскую республики, Южный Урал, от Свердловска поворот на Киров, на Кольский полуостров и аэродром Буде в Норвегии.
Исследование остатков самолета выявило дистанционное управление блока подрыва в кабине летчика, взрывное устройство было в магнитофоне, записывающем сигналы ПВО, в монете была булавка с ядом кураре.
Капитан Пауэрс налетал на У-2 более 500 часов, главным образом над Россией. На борту самолета находились 8 автоматических фотокамер, на фотографиях которых с высоты 24,5 км можно было отличить военного человека от гражданского, с высоты 15 км - читать заголовки газет, с высоты 10 км - увидеть гвоздь на дороге.
Пауэрса осудили на 3 года тюрьмы и 7 лет лагерей. В феврале 1962 г. его обменяли на советского разведчика Абеля. В августе 1977 г. Пауэрс погиб в вертолетной катастрофе.
Перед совещанием на высшем уровне в Швейцарии по обсуждению проблем мира 16 мая 1960 г. Хрущев потребовал в Париже, чтобы Эйзенхауэр осудил провокацию, наказал виновных и принес извинения. Эйзенхауэр отклонил эти требования, совещание было сорвано.
Беды «Маяка»
Взрывчаткой в атомной бомбе может быть редко встречающийся уран-235 или плутоний, получаемый из широко распространенного, но очень рассеянного урана-238.
В целях сокращения срока создания атомной бомбы решили делать её из плутония, который получают искусственным путём, облучая нейтронами уран-238 в течение нескольких месяцев. После этого урановые блочки с плутонием на радиохимическом заводе дробятся и из них химическим путём выделяется плутоний в виде металла, из которого создаётся заряд атомной бомбы.
В процессе обработки урана химическим путём в несколько этапов образуется большое количество радиоактивных жидких отходов (ЖРО).
ЖРО с высоким уровнем радиоактивности помещают в специальные ёмкости. ЖРО со средним и низким уровнем хранить было негде.
С начала атомной эры Америка, Англия и Россия закрывали глаза на проблему отходов. В Америке длительное время отходы сбрасывались в многоводную реку Колумбию, протекающую в скалистом ущелье с выходом в дальнейшем в океан. Этот метод привёл к сильному загрязнению территории. В настоящее время тратятся многие миллиарды долларов на ее очистку.
До сороковых годов даже создатели ядерного оружия не знали, какое воздействие на природу и человека окажет новая промышленность. Познание шло медленным, горьким путём проб и ошибок, унёсших жизнь и здоровье многих людей из Озёрска и прилегающих территорий. Главным было получение атомной бомбы, всё остальное было вторично, проблемы вначале не ощущались, должного внимания и финансирования не получали.
Зная о сбросе американцами отходов в реку Колумбия и не имея никаких других вариантов, в 1949-1951гг. сбрасывали отходы в р.Теча, которая должна была разбавить опасную концентрацию, а дело довершить реки Исеть, Тобол, Иртыш, Обь и океан.
Через 3 года поняли, что не всё так просто. Радиоактивность накапливалась в болотистой пойме шириной 1-5км на первых 40 километрах реки Теча, в илистом дне при медленном течении.
Осознав в 1951 году масштаб загрязнения реки Теча, начали принимать меры по снижению уровня воздействия радиации на население. Ограничили сброс в реку Теча, начали строительство плотин, переселили из 19 населённых пунктов 7500 человек.
При этим столкнулись 2 несовместимые проблемы: режим секретности и необходимость широкой информированности по вопросам воздействия радиации на всё живое.
Совмин СССР Постановлением от 06 января 1953 года запретил использование воды из реки Теча. В Челябинске издали соответствующее распоряжение лишь спустя 11 месяцев. Но об этих решениях из-за секретности не знали те, ради кого они принимались.
Жители не ощущали отрицательных воздействий радиации и на слухи о «плохой воде» внимания не обращали.
В сёлах вдоль реки было 150 колодцев. Воду брали каждый своим ведром. Крышек на колодцах почти не было. Кто жил ближе к реке, брали воду вёдрами с берега, в бочки воду набирали, заезжая в реку на лошадях. В итоге, в жилых помещениях мебель, бельё «звенели». Наибольшее скопление радиации обнаруживалось в самоварах и чайниках. Люди сами становились источниками радиации.
К недоумению жителей, стали огораживать реку колючей проволокой. Чтобы компенсировать потерю речной воды, решили построить 286 срубовых колодцев и 21 артезианскую скважину. Однако всё шло очень медленно. 15 колодцев оказались сухими, во многих вода была с разными примесями. Не хватало воды для животных. Люди стремились брать для себя воду из рек и прудов и пользовались продуктами животноводства и овощами, потреблявшими заражённую воду.
Чтобы ограничить сброс отходов в реку Теча, решили найти замкнутый водоём без стока, с глинистым дном. Таким оказалось озеро Карачай площадью 26,5га, размером 750х450кв.м., глубиной всего до 1,25м., нередко пересыхающее.
28 октября 1951 года озеро приняло первые радиоактивные отходы, которые разбавлялись чистой водой. Площадь озера увеличилась до 50 га.
В жаркое лето 1967 года уровень воды в Карачае снизился. Высохшее дно стало разноситься ветром, как и при аварии в 1957 году. Вновь загрязнилась территория на площади 1800кв.км.. Карачай решили засыпать и поверхность рекультивировать. 10 лет назад оставалось засыпать около 14га. До сих пор озеро Карачай окончательно не засыпано. Природа насилия не терпит. Грунтовые воды вырываются на поверхность независимо от стремления человека их укротить. Пятьдесят лет назад произошла авария, но радиоактивные изотопы на огромной территории и сейчас мигрируют в почве, проникают в растения, животных, воздействуют на людей.
В заключение хочу сказать, что у нас в районе есть ещё люди с «Маяка», которые могут многое дополнить или уточнить.
Литература и источники.
1. Новоселов В.Н., Толстиков В.С. «Тайны «Сороковки»-1995г .
2. Новоселов В.Н.,Толстиков В.С. «Атомный след на Урале» -1997г.
3. В.Черников «За завесой секретности или строительство №859»-1995г.
.
Г.М.Бондарев
29 сентября 2007г. исполняется 50 лет со дня аварии на производственном объединении «Маяк» в г. Озерске Челябинской области. Это рассказ очевидца и его восприятие аварии 50 лет назад и в целом, о создании атомной промышленности в стране.
Мой «Маяк».
29 сентября 2007 г. исполняется 50 лет со дня аварии на производственном объединении «Маяк» в г. Озерске Челябинской области. Об этом напечатано в газете «Сенеж» в номерах 28-33 за этот год. Расскажу немного подробнее о том, как воспринималась нами авария 50 лет назад и в целом, что мне известно о создании атомной промышленности в стране.
Пережитое.
За несколько месяцев до окончания в 1957 г.Харьковского инженерно-строительного института по специальности «Промышленное и гражданское строительство» в деканате мне предложили пообщаться с представителем какого-то ведомства. Неулыбчивый мужчина лет 40 выспросил у меня все про семью, родственников и порекомендовал о беседе забыть.
После окончания института я получил направление в Москву в «почтовый ящик».
В бюро пропусков большого красивого здания около метро Новокузнецкая мне дали 500 руб. ( стипендия у нас была 270 руб.) и сказали, чтобы до 1 августа я прибыл в г.Кыштым Челябинской области и нашел какой-то дом. 7 августа к обеду я нашел этот неказистый домишко и получил указание ждать.
С наступлением темноты, часов в 12 ночи, в составе из нескольких вагонов рабочего поезда в течение часа меня завезли в какую-то закрытую территорию и поселили в гостинице напротив ж/д вокзала. 3-х этажная гостиница поразила комфортом, номера на 2-х, все удобства, ковры на стенах и полу, приличные постельные принадлежности.
Утром я обнаружил себя в ухоженном городке на берегу озера с 2-х этажными домиками на 1-2 подъезда по центральным улицам, где универмаг, заводоуправление, драмтеатр, филиал политехнического института. Много было щитовых домиков на небольших земельных участках, в одной из частей города начали появляться 4-этажные дома из бетонных блоков. Понравилась набережная, обустроенная дорожками для прогулок.
В гостинице я встретился с несколькими однокурсниками: Алик Мешков из Минвод, Саша Кончиц из Белгорода, Вадик Трифанов из Харькова, Владилен Гончаров из под Курска и я из Курска. Прибыли также Саша из Гурьева, двое ребят из Горького, два лейтенанта из Ленинградского Высшего военного инженерно-технического Краснознаменного училища. (ВВИТКУ). Вскоре прибыли еще 2 лейтенанта из ВВИТКУ. ( Одним словом – молодая, холостая, самонадеянная компания собралась.)
В строительном управлении нас распределили по объектам. Мне достался полигон, изготавливающий железобетонные изделия для стройки. Удивила идея строительства готовых сантехкабин, с которой носился главный инженер строительства. Он несколько раз пытался меня увлечь этой идеей, но я не увлекся, а в дальнейшем перешел на строительство объектов.
Никто нам не говорил, что это за город, какова его специфика. В первые дни удивляли длинные колонны кашляющих людей в серых телогрейках с шелестом шаркающих подошв, идущих по дороге в сопровождении вооруженной охраны с собаками. Оказалось, что это заключенные направляются утром на работу и вечером с работы. Когда нам показали фундаменты дачи Курчатова- нам стало более-менее ясно, где мы. Оказалось, что это город Челябинск-40 (сейчас это город Озерск с населением 85 тыс. человек ). Во времена нашего приезда из города уже можно было писать письма и выезжать в отпуск, а вначале город представлял собой черную дыру - кто туда попадал – терял полную связь с внешним миром.
С интересом смотрели мы в гостинице на жизнерадостных молодых парней, не намного старше нас, но уже лысых и с золотыми зубами во весь рот. Для себя уяснили, что это ученые, теоретики или кто-то еще из этой братии.
Условия жизни (не для заключенных ) нам показались довольно приличные. Подъемные я получил в сумме 1600 рублей, неплохие деньги по тем временам. За ненадобностью я отослал их матери, которой предстояло поднимать еще 3-х младших сыновей (всего нас 5 братьев ).
Город курировал Ленинград (снабжение товарами потребления ), проектировщики были из Ленинграда. По нашим неискушенным меркам в магазинах города было все. Но нас интересовали в большом выборе марочные вина и книжный магазин с большим выбором книг и возможностью подписаться на любые издания.
От свободы и материальной возможности мы опьянели. Очень часто ходили в театр. Здание большое, более подходящее для областного центра. Артисты были приличные. Ставили оперетки, оперы. Кажется, ставили даже «Князя Игоря» или «Аиду» - я не помню, но «половецкие пляски» были точно. В связи с тем, что город небольшой и заполнить театр публикой на каждый спектакль было невозможно, то 5 – 10 молодых парней для артистов были находкой. Мы брали самые дешевые билеты, садились на первые ряды в практически пустом зале, артисты нас узнавали и играли для нас.
По вечерам мы нередко собирались в одной из комнат и за столом, уставленным «Шемахой» и другими марочными винами, отводили душу в песнях. Некоторые из наших ребят пели в институтском хоре, который имел широкую известность. Оказалось, что у нас есть поклонники – под окнами гостиницы собирались группы людей и сопровождали аплодисментами наши песнопения.
В зимний период мы переключились на преферанс.
Интересно устроена психика человека. На 4-м курсе института мы «переболели» групповым психозом игры в шахматы. Ничто не могло нас остановить. Через 1-2 часа экзамены, а мы все режемся в шахматы. На 5-м курсе перешли на преферанс. Играли днями и ночами весь преддипломный период. Вот и в «сороковке» сформировалась у нас компания, и зачастую играли всю ночь, утром заскакивали в столовую на 1-м этаже гостиницы – и на работу. Были и здравомыслящие ребята. Заходили в нашу прокуренную комнату, стыдили, напоминали, что на улице светит солнышко, есть зеленая травка, красивые девушки. Наша братия была выше этих мелочей. Сейчас в преферанс играть у меня нет партнеров, да и желание играть пропало, но возникло семейное пристрастие к игре на компьютере в пасьянс «Паук» (король пасьянсов ), любимую игру президента США Франклина Д.Рузвельта.
Интересные ребята были в нашей компании. Володя Курчевский из ВВИТКУ был большой книголюб. В комнате у него трудно было передвигаться из-за книг, лежащих на полу, шкафах, под окном. У Володи был портрет Ф.И.Шаляпина с личной дарственной подписью какой-то балерине. Саша Клейменов читал только энциклопедии и словари и мог цитировать чуть-ли не каждую страницу. Владилен Гончаров летом и зимой бегал по лесу, как лось, и стал чемпионом страны по биатлону, мастером спорта. Вспоминается, как мы с ним зимой на охоте в горах добыли глухаря. Оказывается, глухарь, как и тетерев, с дерева падает в снег, пробивает наст и, продвинувшись в сторону, ночует. На чистейшей снежной поляне глухарь вдруг вырвался из-под ног, и Владилен едва успел прицелиться и выстрелить. Птица крупная - размах крыльев на ширину раскрытых в обе стороны рук человека. Этого красавца стало даже жалко, и больше я на охоту не ходил. В гостинице мы с трудом его ощипали и умудрились в чем-то сварить. Он оказался нашпигован дробью, которая окусывалась на зубах.
Радовались мы как дети обилию раков в озере Иртяш. Легко ловить их было вечером на набережной, освещенной фонарями. Раки стремились к свету, спичками и зажженной бумагой, а иногда босыми ногами с засученными брюками, мы их обнаруживали, набирали приличное количество, варили в электрическом чайнике или просто в ведре (из-за отсутствия кастрюль ) и объедались вареными раками.
Может создаться впечатление, что собрались оболтусы и бездельники. Но это не так, просто вспоминается в первую очередь светлые и счастливые моменты молодости. Мы и работали.
В трудовой книжке я сейчас обнаружил запись о получении за рацпредложения в 1959 году премии 402 рубля и 4353 рубля, в 1960 году получена премия 400 рублей за хорошую работу. В те времена премии были событием чрезвычайным.
В 1959 году мне, холостому инженеру, предложили 20-метровую комнату с балконом в 3-х комнатной квартире на 3-ем этаже нового 4-х этажного дома. Очевидно, кто-то хотел меня заинтересовать и привязать к комбинату. Я, не очень подумав, согласился и ушел из гостиницы.
Первое время пришлось спать на полу, потом откуда-то появилась кровать. Заключенные сделали деревянный напольный стеллаж для книг размером по фасаду 1,5м х 1,5м, а также согнули арматуру под углом 90°, к торцам приварили пластины из металла с дырочками, и это был мой гардероб в углу комнаты, где я вешал свою одежду. Столом я так и не обзавелся. Была еще только гитара. Наладкой быта не занимался ввиду желания уехать после 3-х летнего срока отработки.
Из-за всеобъемлющей секретности, когда никто ничего лишнего не говорил, да и по молодости, мы не понимали куда попали и какая рядом идет колоссальная и напряженная работа, особенно после аварии на комбинате.
29 сентября во 2-ой половине дня на промплощадке, находящейся на расстоянии около 10 км от города раздался какой-то глухой хлопок. Через день в столовую можно было пройти только между двумя металлическими шкафами со светящимися лампочками по всему фасаду. Проходить надо было с поднятыми развернутыми ладонями на уровне груди. У кого загорались какие-либо лампочки и звучал звонок – это значило, что напротив этих лампочек находится источник радиации. Таких людей в столовую не пускали. Впервые мы узнали понятия «грязь» и «звенит». Эти пульты, конечно, не могли перекрыть абсолютное проникновение в столовую радиации, и вскоре уже ложки «звенели». Более подробно об аварии и ее последствиях я расскажу в дальнейшем.
Интересна была организация работы заключенных, люди и их взаимоотношения.
Территория под объект огораживалась колючей проволокой, ставились вышки для часовых, заключенных приводили утром, а вечером, после переклички, уводили в бараки.
Бригада состояла из 25 человек. Бригадир – «бугор» - вор в законе – никогда не работал, да я его, кажется, и не видел. Все трудовые дела организовывал заместитель бригадира – «культорг». Работать нам, молодым инженерам, было не очень сложно. Существовало правило, что при выработке за месяц на 131% заключение в 1 год засчитывается за 3 года, а при 151% - 1 год за 5 лет. Конечно, все стремились выработать 131%, и вскоре мы убедились, что эти взрослые люди отлично знали, что нужно для производства, давали нам заявки на материалы и изделия, что мы и требовали на планерках у начальства. Но эти 131% были и опасным явлением.
Однажды Алик Мешков пришел вечером удрученный. Его старшего прораба, пожилого человека, ЗК на крыше стукнул ломом по голове за то, что он не закрыл халявно наряды на 131%, и демонстративно сел рядом с убитым.
Разные были судьбы у заключенных. В первые месяцы работы начальником полигона железобетонных конструкций я сблизился со стройным, даже изящным парнем, учетчиком, по имени Ата Сахатаманов. Пытался узнать у него причину осуждения, что в этой среде не принято спрашивать. Он отмалчивался, но все-таки рассказал, что выводил людей на берег Каспийского моря, расправлялся и сбрасывал в море, всего раз 6. Была это кровная месть или какие другие разборки – знать мне не дано. Чтобы не нашли его преследователи, он организовал небольшое преступление, получил срок и укрылся в зоне.
Там же был разбитной парень Николай, который с усмешкой признался, что в страхе держал всю Калининскую область. Николай неоднократно зазывал меня в кабину башенного крана выпить коньячку, покушать шпротов, колбаски и еще какой-то вкуснятины. С чужими я не пью до сих пор, а возможность быть сброшенным с высоты башенного крана меня не прельщала.
Вальяжный человек лет сорока оказался директором Харьковского универмага.
Была группа из Ленинграда, которая вышла встречать Хрущева с портретами, обклеенными облигациями государственного займа, за то, что он отменил оплату за облигации и за военные награды. Вся колонна дружно получила по 5 лет заключения.
Нас инструктировали, чтобы заключенным ничего не приносили, особенно чай, зубную пасту и т.п., что мы и соблюдали. Однажды культорг попросил бога ради принести какие-то капли – помочь вылечить желудок. Я раза 3 приносил из аптеки пузырьки фиолетового цвета грамм по 50, лекарство на основе, кажется, эфира. Товарищи меня образумили, объяснив, что меня просто дурят.
Как-то Алик Мешков пришел расстроенный. По неопытности выдал заключенным флягу лака. Они в лак насыпали соли, размешали и уселись около фляги в ожидании завершения реакции и осветления растворителя, чтобы его выпить. Николай из Калинина очень гордился тем, что единственный из 20 человек выжил, т.к. знал свою меру и пил не полную кружку, когда все дорвались до бочки с ацетоном.
Чай у заключенных всегда был. Варили пачку чая в алюминиевой миске на медленном огне и полученную массу – чифир –потребляли по глотку. По внешнему виду я мог определить чифирщиков – лицо желтоватое, заостренные скулы. Эти люди при 40-градусном морозе в распахнутой телогреечке с открытой грудью с песнями долбили кувалдой и скарпелью скалистую породу 9-ой категории твердости (в Подмосковье грунты 1-2 категории твердости). К праздникам в бараках в огнетушителях ЗК готовили себе брагу. Большой популярностью пользовался «план». Получали ЗК, а может и солдаты-охранники, в посылках сапоги, отдирали подошвы, которые были выполнены из спрессованного «плана», разрезали их на «баши» - кусочки размером с ноготь. Одного «баша» хватало нескольким втянувшимся людям для получения «кайфа» на весь день. Делали козью ножку, пускали ее по кругу, и жизнь становилась распрекрасной. На вышке часовой из национальный меньшинств по привычке также мог накуриться «плана» и приплясывая петь свое «ал-ла-а-а».
«Баш» стоил очень недорого. Однажды Алик Мешков принес несколько «башей», и мы решили попробовать. Человек 5 или 6 выкурили по кругу одну козью ножку и ждем – ничего, вторую – ничего, третью - , кажется, и четвертую. И тут на нас напал неудержимый смех, обуяла жадность и жажда. Стали пить воду не отходя от крана пол-литровыми кружками, буханку хлеба и полкило конфет «раковая шейка» расхватали, со смехом стали отнимать друг у друга, прятать в подмышки. Потерялась чувство координации. Чтобы перешагнуть спичку ногу поднимали чуть не до подбородка. Проснулся я утром одетый, свесившись с кровати. Голова ясная, не болит. Но больше мы не экспериментировали.
Сложнейший вопрос у заключенных – женский. Была у нас нормировщица Аннушка. Любила напудриться, накраситься. Вокруг нас постоянно крутился культорг – понятно, надо закрывать наряды. Но я не мог понять вначале, какое отношение к нарядам имеют простые рабочие, которые поочередно посидят молча полчаса, поедая ее глазами, и уходят. Аннушка не возражала.
Первые впечатления о конструктивных особенностях сооружений и оборудования.
Поразила высота труб, всего 4 или 6 штук высотой 150 метров, из которых вился тоненький желтенький дымок. (Для сравнения – труба котельной в Рекинцо высотой 70 м.) Стенки реактора толщиной порядка 2 м готовились из бетона с металлической щебенкой. Бетон около реактора делали с заполнением кусками рубленого металла вместо каменного щебня. Стены жилых домов из бетонных блоков были толщиной 70 см по условиям теплопроводности. Не сразу до меня дошло предназначение мостовых кранов в огромных помещениях над атомными реакторами. Оказывается краны вытаскивали из реакторов ТВЭЛы (тепловыделяющие элементы). Начальник смены, работавший в первые годы вблизи действия реактора, рассказывал, что при заступлении на смену им выдавали моток проволоки из золота для запаивания свищей. Кроме золота в те времена не было материалов, способных выдержать сильную агрессивность растворов. В одной из подземных галерей удивили манипуляторы. Оператор берется за ручки и, наблюдая через круглое, как иллюминатор, стекло толщиной до 2 м, захватывает какие-то пробирки на транспортере и переливает что-то из одних в другие.
Доступ на рабочее место в зоны повышенной опасности был следующий. Работник оставлял всю одежду в раздевалке и, пройдя через душ, одевал рабочую одежду в другой раздевалке. После смены снова душ и проверка на радиацию. Колени, локти, а у женщин особенно грудь часто показывали загрязнение. И пока человек не оттирал и не смывал с себя всю « грязь» его с объекта не выпускали.
Было понятие «шоколадники». Это близко связанным с радиацией давали талоны на усиленное питание на довольно приличную сумму на день. Люди не могли все съесть на эту сумму и добирали шоколадом.
Каждый человек носил в кармане счетчик радиации в виде карандаша или в темном пакете кусочек фотопленки. В конце месяца определяли по счетчику или по затемненности проявленной фотопленки дозу полученной радиации. После определенной дозы облучения человек на 3 месяца переводился на «чистую» работу с сохранением зарплаты. После аварии дозу нормы увеличили в 1,5 раза. Не возбранялось потребление спиртного, что физиологически способствовало уменьшению поражения от радиации. Красное вино лучше всего содействует выводу из организма радиации.
О судьбе моих товарищей могу сообщить следующее.
Саша из Гурьева, которому досталось после аварии работать по прочистке проходов от заражения бульдозерами, обшитыми свинцовыми листами толщиной 20 мм и со стеклами толщиной 50 мм, месяца через 2 или 3 почернел, усох и сразу уехал досрочно домой. Алик Мешков, самый здоровый из нас, баловень женщин, в возрасте не более 35 лет умер в г.Шевченко на берегу Каспия. Вадик Трифанов умер лет 5 назад в Харькове, переболев в течение последних лет 20 всеми возможными болезнями. Сашу Кончиц, жизнелюба, видели в Белгороде мрачным, почерневшим. Владилен Гончаров до сих пор живет в Озерске. Лет 5-6 тому назад он летал в Америку за каким-то опытом и останавливался в Москве у Саши Клейменова. Мне повезло. Очевидно ходил по «чистым» дорожкам, досталось меньше. По истечении 3-х летней отработки после института, отвергая заманчивые предложения начальства, загрузил книгами полконтейнера и убыл из Озерска.
С меня взяли подписку, что я обо всем забуду на 25 лет и даже мечтать не буду о выезде за границу. Не инструктировали о возможных последствиях, где можно наблюдаться или получить консультацию. Да мы и не понимали ситуацию. Только теперь я связываю пребывание в Озерске с неоднократными записями в медицинской книжке за 1961-62 гг. о жалобах на постоянную головную боль и желание спать.
Спустя год, меня вызвали в Курский облвоенкомат, порвали паспорт, поздравили с присвоением очередного воинского звания «лейтенант» и приказали явиться 3 января 1962 года в Калужские леса. Началась другая история, протяженностью 28 календарных лет, которая закончилась для меня в возрасте 55 лет в звании полковника. Более 20 лет я служил и г.Солнечногорску, где под руководством А.И.Горовацкого немало сделал для изменения облика города, превращая в город достойный своего названия.
Из истории создания атомной бомбы.
В отечественной науке было немало выдающихся ученых, способных решать самые сложные научные проблемы. Физики старшего поколения направляли талантливую молодежь в лучшие лаборатории мира к Резерфорду, Кюри, Бору и др.
На пользу шло соперничество Московской и Ленинградской физических школ. В 1928 году создается физико-технический институт, научная школа создается в Свердловске. В 1932 году началось сооружение циклотрона, в котором можно расщепить атомное ядро. Появляются первые крупные результаты.
Однако не дающие немедленных материальных выгод работы ученых считались отрывом «от практических нужд социалистического строительства». В 1938 г. жестко критиковался Ленинградский физико-технический институт. В 1938 г. разгромили физический факультет Московского университета. Из-за преследований не работал, впав в депрессию, несколько лет любимый ученик Э.Резерфорда, будущий лауреат Нобелевской премии, П.Л.Капица. В это время были арестованы Л.Д.Ландау и В.А.Фок. Многие ученые погибли в лагерях.
12 июля 1940 г. В.И.Вернадский, В.Г.Хлопин и А.Е.Ферсман направляют письмо в Совнарком с сообщением, что в США и Германии лихорадочно ведутся масштабные работы по урановым вопросам. Это сообщение было не оценено, крупных ассигнований не выделили. Лишь 30 июля была утверждена «Урановая комиссия» под председательством выдающегося радиохимика академика А.Е.Ферсмана по поиску, разведке и эксплуатации месторождений урана.
В августе 1940 г. Курчатов, Харитон, Русиков и Флеров писали Сталину о возможности получить атомное оружие и просили начать работу. Сталин посчитал, что это не имеет практического значения и пускать народные деньги на ветер не следует.
Вмешалась война. Многие ученые погибли на фронте. И.В.Курчатов и А.П.Александров размагничивали корпуса кораблей и чуть не погибли в Севастополе. Ю.Б.Харитон и Я.Б.Зельдович занимались обычной взрывчаткой, А.Д.Сахаров занимался контролем качества артиллерийских снарядов.
Но в это же время наша разведка сообщила, что Англия, США и Германия серьезно занимаются созданием атомного оружия. В декабре 1942 г. в Чикаго эмигрант из Италии Энрико Ферми расщепил атом. Мир качественно изменился.
Еще весной 1942 г. на совещании у Сталина Иоффе подтвердил, что создание атомной бомбы возможно, но на это потребуется не менее 10-15 лет и более. Для этого нужны многие ученые, подготовленные инженеры, рабочие, огромные капитальные вложения, создание новых технологий, наличие разведанных месторождений урана.
Решили создать научный орган для организации работ по созданию атомного оружия. Контроль поручили Молотову. Летом Молотов начал поиски кандидата на пост научного руководителя уранового проекта. Отказались П.Л.Капица и А.Ф.Иоффе. Из около 50 кандидатов остановились на И.В.Курчатове. В январе 1943 г. с Курчатовым беседовал Берия, и на следующий день Сталин утвердил: «Ну что ж, Курчатов, так Курчатов».
15 февраля 1943 г. было принято решение ГКО о создании единого научного центра во главе с Курчатовым, ответственным за создание атомного оружия. Предстояло срочно разработать теорию, провести исследования, отработать технологию извлечения урана, который еще надо было найти, построить циклотрон для получения плутония, получить особенно чистый графит, построить экспериментальный атомный реактор, а по результатам его данных построить промышленный реактор.
В это же время надо было разработать конструкцию атомной бомбы и решить, как ее испытать.
В резкое сокращение сроков создания атомной бомбы и большую экономию средств внесла внешняя разведка. На Лубянке, рядом с кабинетом Берии, Курчатову выделили комнату, где он часами изучал зарубежные данные, которые многократно перепроверялись и часто принимались принципиально иные, более качественные решения. Только листов проекта американской бомбы было 30.000.
25 сентября 1944 г. в Москве, впервые в Евроазии, на перевезенном из Ленинграда циклотроне, начали вырабатывать первые миллиграммы плутония. Для работы первого экспериментального атомного реактора требовалось не менее 100 тонн урана. Начали искать уран по всей стране, а определили места его нахождения в Москве. С 1925 г. в Радиевом институте исследовались образцы пород из разных районов страны. С самым большим содержанием урана оказались образцы из Средней Азии, где поэтому в декабре 1944г. было создано крупное предприятие по добыче урана на базе 7 рудников и 5 заводов недалеко от Ленинабада, а также завод по переработке руды со всех месторождений страны. В 1945 г. из 18 тыс. тонн руды было добыто всего около 7 тонн урана. Около 100 тонн урана было обнаружено в Германии. Заключались договора на поставку урана из Чехословакии и Восточной Германии. Но этого было недостаточно. Ситуация изменилась со строительством комбинатов на Украине, под Пятигорском, Прикаспийского, Целинного, Навойского, в Курганской обл. в Забайкалье.
В атомный реактор требуется уран в виде цилиндрических блоков, герметически упакованных в алюминиевую оболочку. Для получения деталей из плутония для атомной бомбы был создан отдел под руководством академика А.А.Бочвара. Производство металлического урана организовали на заводе в г. Электросталь. Требуемый для производства металлический кальций доставляли самолетами из Восточной Германии.
Сложнейшей задачей было получение сверхчистого графита, которого только для экспериментального реактора требовалось несколько сотен тонн. Примесь бора не должна была превышать миллионных долей, а зольность четырех тысячных процента. На Московском электродном заводе в октябре 1945 г. получили графит требуемой чистоты. И все же мы отставали от США.
В мае Курчатов и Первухин письмом изложили Сталину неудовлетворенность темпами работ и критиковали за пассивность Молотова в создании уранового проекта.
На Потсдамской конференции по вопросам послевоенного урегулирования международных проблем, проходившей с 17 июля по 2 августа 1945 г., 24 июля Трумэн увлек в сторону Сталина и по секрету сообщил об испытании в Америке атомной бомбы. Черчилль наблюдал за реакцией Сталина со стороны. «Союзники» хотели поразить Сталина, увидеть его растерянность. Но Сталин их разочаровал, не проявив никаких эмоций и не спросив ни о чем. Сталин все знал сразу после взрыва атомной бомбы 15 июля 1945 г. и в гневе выдал по полной программе Молотову и Берии тогда же.
20 августа 1945 г. был создан Специальный комитет при ГКО, который был упразднен 26 июня 1953 г. в день ареста Берии. Комитет составляли: Берия Л.П. (председатель), Маленков Г.М., Вознесенский Н.А., Ванников Б.Л., Завенягин А.П., Курчатов И.В., Капица П.Л., Махнев В.А., Первухин М.Г.
Интересна судьба одного из членов комитета, Б.Л.Ванникова, бывшего перед войной наркомом вооружений и арестованного как участника заговора военных. 20 генералов-«заговорщиков» в октябре 1941 г. вывезли в Куйбышев и расстреляли. В отношении Ванникова исполнение приговора было задержано по приказу Берии. В первые годы войны Сталин выразил сожаление, что в самые тяжелые годы войны не хватает Ванникова. Через 2 дня Берия доложил Сталину, что Ванникова «случайно» не расстреляли. Прямо из тюрьмы Ванников был доставлен к Сталину, и изложил свои предложения по развитию производства вооружения в условиях войны. В феврале 1942 г. его назначили наркомом боеприпасов, 8 июня присвоили звание Героя соцтруда.
Разработка проекта промышленного реактора под руководством Н.А.Доллежаля началась в январе 1946 г. и была окончена за 4 месяца, проект передан строителям в августе. Подтверждение работоспособности промышленного реактора получили только 25 декабря 1946 г. при первом запуске экспериментального реактора. Компоновка нашего реактора была вертикальной, что выгодно отличало его от горизонтальной компоновки американского реактора.
В апреле 1946 г. было создано конструкторское бюро для разработки конструкции атомной бомбы на территории Саровского монастыря в 75 км от г. Арзамаса Горьковской области. Главным конструктором был Харитон Ю.Б., а Главным теоретиком Зельдович Я.Б. Имея подробную схему и описание американской бомбы, добытую нашими разведчиками в 1945 г., Берия приказал проектировать бомбу по принципу американской, хотя наши ученые считали, что нашли более эффективное решение.
Рождение "Маяка".
В годы войны с фашистами Урал стал мощным промышленным районом страны, и в то же время он был достаточно удален от Москвы на случаи непредвиденных радиационных обстоятельств. Летом 1945 г. поиск площадки для строительства первого промышленного реактора. поручили Завенягину А.П., всю войну возглавлявшему в НКВД строительство предприятий тяжелой промышленности. Выбор пал на район между городами Кыштымом и Касли. Строительные работы поручили Главпромстрою НКВД СССР, который с 1944 г. возглавлял Комаровский А.Н. Этому способствовало наличие рядом одной из мощнейших строительных организаций страны - Челябметаллургстроя НКВД СССР. Основой этой организации была пятая саперная армия, переведенная из наркомата обороны в НКВД и переброшенная в конце 1941г. из-под Сталинграда на строительство Челябинского металлургического завода. Руководителем стройки стал генерал-майор А.Н.Комаровский, который в 1931 г. был одним из руководителей по проектированию и строительству канала им.Москвы.
Итак, выбор пал на Кыштым, где с начала ноября 1941 г. по март 1942 г. курсы "Выстрел" готовили тысячи командиров стрелковых полков, батальонов и рот.
В ноябре 1945 г первая группа строителей выехала из Челябинска на место создания нового объекта.
В декабре 1945 г. в военных лагерях Челябинска началось впервые в стране формирование военно-строительных батальонов из военнослужащих, прослуживших менее 4-х лет, из бывших военнослужащих, которым нахождение в плену в службу не засчитывалось, а также юношей, насильно угнанных немцами в Германию. Сформировали 10 батальонов по 1000 человек в каждом.
Стройбаты не имели строительной техники и инженерного обеспечения, не участвовали в организации производства, а только отправляли утром людей на работу, а вечером принимали. Кроме того, было много прикомандированных высококвалифицированных строителей. Первое время люди жили в землянках длиной около 60 метров каждая.
8 октября 1946г. Челябинск посетил зам. Председателя Совмина Каганович. Строительство объекта по его решению было выделено в самостоятельное из состава Челябметаллургстроя.
Не разработана технология, не было руды, но к рытью котлована под реактор приступили в августе 1946 г. По проекту котлован сначала должен был быть глубиной 10 метров, потом 43 метра, потом 54 метра и в апреле 1947 г. был закончен с диаметром дна 80 метров и на поверхности земли 110 метров. В сентябре 1947 г. на объекте работало более 40 тыс. человек, темп работ был высокий, в августе ежедневно укладывали более 1,5 тыс.куб.м бетона, 12 км инженерных сетей. Стройку снабжала вся страна. Грузы шли непрерывным потоком. Скорость движения эшелонов для объекта должна была быть не менее 400 км в сутки.
19 июня 1948 г. состоялся пуск первого в Евразии промышленного атомного реактора. Рядом с Курчатовым находился Ванников, Завенягин, Комаровский и еще несколько ответственных работников.
Горжусь, что Диплом, выданный Министерством обороны СССР и Главным Политическим Управлением Советской Армии и Военно-морского флота старшему инженер-лейтенанту Бондареву Г.М., способствовавшему хорошей организации конкурса на лучшие результаты производственно-хозяйственной и финансовой деятельности в строительных и монтажных организациях Министерства Обороны СССР за 1966г., подписан лично Заместителем Министра Обороны СССР по строительству и расквартированию войск генерал-полковником А.Комаровским.
Бомба.
К этому времени в Арзамасе-16 отработали конструкцию атомной бомбы. В Челябинске-40 изготовили детали основного заряда. Нужен был полигон для испытания, который начали строить летом 1947 г. в 120 км от Семипалатинска. Для исследования воздействия взрыва весь 1948 г. строились блиндажи, окопы, здания, отрезки тоннелей метро, дороги, мосты, аэродромные полосы, расставлялись самолеты, танки, орудия, боеприпасы. Размещены животные, вплоть до верблюдов.
29 августа 1949 г. под председательством Курчатова на 30-метровой вышке бал осуществлен первый атомный взрыв снаряда РДС-1 (Россия делает сама). Во время взрыва все руководители находились в глухом подземном бункере. После выхода из командного пункта все во главе с Берией обнимались, целовались, поздравляли друг друга. 30 августа на опытном полигоне увидели страшную картину уничтожения.
Решили наградить отличившихся. Берия установил: кому в случае неудачи грозил расстрел - присвоить Героя соцтруда, кому максимальное тюремное заключение - Орден Ленина. 29 октября вышло постановление Совмина, по которому отличившимся были присвоены звания Героев, выделены денежные премии от 40 до 200 тыс. руб., машины, готовые дачи под Москвой, давалось право бесплатного пользования любым транспортом страны, детям право учиться в любых учебных заведениях.
Героя соцтруда получили Ванников, Курчатов, Завенягин, Комаровский, Славский и ряд других руководителей. Несколько десятков человек стали лауреатами Сталинской премии. Около тысячи человек были награждены орденами и медалями.
Авария.
Более 30 лет факт взрыва на "Маяке" в стране замалчивался. Впервые это было признано только в 1989 г., спустя почти 3 года после катастрофы в Чернобыле.
Случилось следующее. В 16 ч 22 мин теплого воскресного дня 29 сентября 1957 г. из-за недостаточного охлаждения произошел взрыв хранилища с 80-ю тоннами высокорадиоактивных отходов. На высоту 1 км было поднято 2 миллиона кюри радиоактивных отходов, 18 миллионов кюри осталось на промплощадке. Емкость из нержавеющей стали на глубине 8,2 м в бетонном каньоне полностью была разрушена, бетонную плиту перекрытия весом 160 тонн отбросило на 25 метров.
Поднятая в воздух радиоактивность ушла в сторону от Челяюбинска-40 и разнеслась на 1000 кв.км по Челябинской, Свердловской и Тюменской областям. На этой территории проживало 270 тыс. человек. Я держал в руках сов.секретную для того времени карту; пораженная территория выглядела в виде "жирного" восклицательного знака, шириной до 10 км.
В городе видимой паники не было. В столовой появились пульты для контроля радиации на людях, увеличился в целом радиационный фон в городе, "грязь" разносилась с колесами машин, людьми с промзоны. Об этом сообразили спустя 2 месяца после аварии и стали проверять все улицы, квартиры. Находили много зараженных предметов одежды. Обследовались склады, магазины. "Грязными" были деньги, документы, пропуска.
В квартире И.Д.Бутримовича, главного инженера одного из строительных районов, обнаружили в диване детскую кроватку из нержавеющих труб, ранее использовавшихся на объекте. Дочка и мать умерли. Отец периодически восстанавливал здоровье в больнице. Срочно были приняты меры по наведению чистоты в городе. Стали ежедневно мыть улицы. В город от КПП стали ходить только "чистые" автобусы. На промплощадке начали очищать территорию и здания от радиации. Обшитые листами свинца бульдозеры срезали 20-сантиметровый слой зараженного грунта, который отвозили в могильники, некоторые места засыпали грунтом слоем до 2,5 м. Со зданий сбивали штукатурку, фасады смывали.
В зоне радиоактивного языка оказались около 20 деревень. Саше Кончиц и Вадику Трифанову выпало строить для переселенцев дома в Муслюмово. Они рассказывали, что местные жители, в основном башкиры с семьями, где не менее 6 детей, не могли понять, почему их отселяют, убивают скот, сжигают дома и гурты с урожаем. Падали на гурты зерна и с плачем не давали поджигать. В одной деревне вдоль улицы отрыли бульдозером ров, столкнули в него все постройки и засыпали землей.
Правительственная комиссия определила причину взрыва. Оказалось, что смесь нитратных и ацетатных солей взрывается аналогично черному пороху, и причиной взрыва стало осушение солей в результате испарения воды и саморазогрева радиоактивных осадков при неправильной организации охлаждения емкостей с осадками. На комбинате «Маяк» основное внимание по предотвращению возможных аварий и инцендентов уделялось на основном производстве, и взрыв радиоактивных отходов считался невозможным. Так считали и зарубежные ученые. Даже в 1976 г. руководитель атомной программы Англии Джон Хилл заявил: «Это – чепуха, отходы не могут взрываться, это исключено всеми физическими законами». Получилось – могут.
Авария показала ненадежность хранения в емкостях жидких высокоактивных отходов. Поняли, что высокоактивные отходы безопаснее и надежнее захоранивать включением их в стекло. Наилучший в мире способ остекловывания радиоактивных отходов нашли на «Маяке» исходя из того, что стекло в расплавленном состоянии обладает определенной электропроводностью, что дало возможность создать дистанционное управление процессом по варке радиоактивного стекла в электропечи с помощью электродов в расплавленной стекломассе. В результате почти двадцатилетних научно-исследовательских работ были созданы установки ЭП-500, т.е. производительностью 500 литров в час. К началу 1996 г. было остекловано 10000 куб.м. жидких отходов и получено 4000 тонн стекла, которое содержит 300млн Кюри радионуклидов, что в шесть раз больше, чем было выброшено в Чернобыле в 1986 г.
В целом на ликвидацию аварии выделили 1 млрд.руб. До 1 июня 1958 г. из-за переоблучения трижды был заменен весь инженерно-технический персонал строителей и монтажников на ликвидации аварии. На 10,5 тыс ликвидаторов имелось всего 1,5 тысячи мест в санпропускниках, через год - всего 6 тыс.мест.
В связи с запаркой снабженцев летом 1958 г. меня попросили съездить в Казань за клеем (кажется Н-88) для оклейки санпропускников пластикатом. В Казани на заводе РТИ на правительственный наряд с красной полосой по диагонали на 1,5 т клея должным образом не отреагировали. Я зашел в приемную председателя Совнархоза (почему-то прозванного "Цыганом"), где за полчаса ожидания секретарша выведала о моей проблеме, позвонила кому-то. Направленец увел меня в свой кабинет, позвонил на завод и заверил, что все будет решено. На заводе клерк из сбыта сказал, что вопрос сложный и надо его обсудить вечером в ресторане. Что и было сделано. На следующий день я погрузил в самолет 900 кг клея во флягах, а сам поездом вернулся в Озерск.
Заповедник.
На территории, накрытой радиоактивным облаком, создан единственный в мире атомный государственный заповедник длиной 100км и шириной до 13 км. На развитии растений влияние радиации не чувствуется. Радиация повлияла только на хвойные деревья, в первые годы они стояли "голые". Березы не отреагировали. В настоящее время все восстановилось. Режим заповедника способствовал благоприятному обитанию и воспроизводству животных и птиц. Характерно наличие журавлей до 1000 голов в стае. Каких либо отклонений в животном мире не наблюдается. Потомство облученных деревьев ничем не отличается от потомства необлученных. Не заметно отклонений среди зверей, птиц, насекомых. Однако донных рыб употреблять в пищу категорически запрещается, т.к. все, что находится в донных отложениях имеет значительную радиоактивность. Владилен рассказывал, что ходить по лесу безопасно, но ковырнуть землю даже носком обуви опасно, ибо наберешь на обувь радиации, сохранившейся под листьями и травой.
Шпион Пауэрс.
В безоблачный ясный день 1 мая 1960 г. в колоннах демонстрации в 10 часов утра заговорили о том, что над нами сбили ракетами американский самолет-шпион.
Стало ясно, что за огненные шары мы видели по вечерам осенью 1959 г. невысоко над горизонтом на востоке, а также следы в горах от протекторов колес шириной до 1 метра. Очевидно, испытывались ракеты, которые перевозились на тягачах.
Во время учебы в Ленинграде в 1962-63 гг. на полугодовых курсах ВВИТКУ по профилю усовершенствования военных строителей я узнал, что в 1959 г. на Урал были переброшены из Прибалтики первые противовоздушные ракетные подразделения для защиты важных объектов от все более наглеющих американских самолетов-шпионов, летавших на высоте до 30 км. Это подтвердило и то, что начало моей службы в вооруженных силах в Калужской области на строительстве комплексов баллистических ракет проходило в управлении начальника работ, прибывшем из Прибалтики и имевшем опыт строительства ракетных точек. Офицеры были в морской форме. Волею случая судьба близко свела меня с Николаем Васильевичем Чековым, главным инженером части в звании капитана и ставшего впоследствии заместителем Министра Обороны по строительству.
Итак, теперь известно о самолете-шпионе следующее. 30-летний летчик Френсис Пауэрс стартовал с пакистанской базы Пешавар, и над советским небом был обнаружен сразу на высоте 24 километров. На траверзе космодрома Байконур наши истребители оказались внизу и отстали.
Над Капустным Яром в воздух подняли наш самолет-перехватчик, но без снарядов, которые по случаю праздника были опечатаны на складе. Пауэрс спокойно полетел дальше. В направлении полета Пауэрса по команде "ковер" все военные и гражданские самолеты были посажены. Войска ПВО проинформировали, что в воздухе наших самолетов нет.
Из-за соперничества между авиаторами и ракетчиками и расхлябанности, самолет был сбит хоть и с задержкой, ракетой вдогон, отрубив хвостовое оперение, что спасло жизнь летчику и сохранило многие детали самолета. В зоне поражения почему-то оказались на экранах цели 2-х самолетов. Хотя представитель авиации определил, что это наши самолеты, по ним были выпущены ракеты, один самолет сбили, летчик погиб. Всего было выпущено 8 ракет, в том числе и по летящим обломкам самолета-шпиона.
Зная, что если он катапультируется, через несколько секунд самолет самоликвидируется, и ему не сдобровать, Пауэрс дождался высоты 11 км, где можно дышать без кислородного прибора, вывалился из самолета и спустился на парашюте на землю без сознания. Двое поддатых с утра по случаю праздника колхозников отвели Пауэрса в сельсовет, отняв оружие. Детали самолета были рассеяны на площади 20 кв.км.
На суде по делу Пауэрса была предъявлена карта с маршрутом шпиона через Таджикскую, Узбекскую, Казахскую республики, Южный Урал, от Свердловска поворот на Киров, на Кольский полуостров и аэродром Буде в Норвегии.
Исследование остатков самолета выявило дистанционное управление блока подрыва в кабине летчика, взрывное устройство было в магнитофоне, записывающем сигналы ПВО, в монете была булавка с ядом кураре.
Капитан Пауэрс налетал на У-2 более 500 часов, главным образом над Россией. На борту самолета находились 8 автоматических фотокамер, на фотографиях которых с высоты 24,5 км можно было отличить военного человека от гражданского, с высоты 15 км - читать заголовки газет, с высоты 10 км - увидеть гвоздь на дороге.
Пауэрса осудили на 3 года тюрьмы и 7 лет лагерей. В феврале 1962 г. его обменяли на советского разведчика Абеля. В августе 1977 г. Пауэрс погиб в вертолетной катастрофе.
Перед совещанием на высшем уровне в Швейцарии по обсуждению проблем мира 16 мая 1960 г. Хрущев потребовал в Париже, чтобы Эйзенхауэр осудил провокацию, наказал виновных и принес извинения. Эйзенхауэр отклонил эти требования, совещание было сорвано.
Беды «Маяка»
Взрывчаткой в атомной бомбе может быть редко встречающийся уран-235 или плутоний, получаемый из широко распространенного, но очень рассеянного урана-238.
В целях сокращения срока создания атомной бомбы решили делать её из плутония, который получают искусственным путём, облучая нейтронами уран-238 в течение нескольких месяцев. После этого урановые блочки с плутонием на радиохимическом заводе дробятся и из них химическим путём выделяется плутоний в виде металла, из которого создаётся заряд атомной бомбы.
В процессе обработки урана химическим путём в несколько этапов образуется большое количество радиоактивных жидких отходов (ЖРО).
ЖРО с высоким уровнем радиоактивности помещают в специальные ёмкости. ЖРО со средним и низким уровнем хранить было негде.
С начала атомной эры Америка, Англия и Россия закрывали глаза на проблему отходов. В Америке длительное время отходы сбрасывались в многоводную реку Колумбию, протекающую в скалистом ущелье с выходом в дальнейшем в океан. Этот метод привёл к сильному загрязнению территории. В настоящее время тратятся многие миллиарды долларов на ее очистку.
До сороковых годов даже создатели ядерного оружия не знали, какое воздействие на природу и человека окажет новая промышленность. Познание шло медленным, горьким путём проб и ошибок, унёсших жизнь и здоровье многих людей из Озёрска и прилегающих территорий. Главным было получение атомной бомбы, всё остальное было вторично, проблемы вначале не ощущались, должного внимания и финансирования не получали.
Зная о сбросе американцами отходов в реку Колумбия и не имея никаких других вариантов, в 1949-1951гг. сбрасывали отходы в р.Теча, которая должна была разбавить опасную концентрацию, а дело довершить реки Исеть, Тобол, Иртыш, Обь и океан.
Через 3 года поняли, что не всё так просто. Радиоактивность накапливалась в болотистой пойме шириной 1-5км на первых 40 километрах реки Теча, в илистом дне при медленном течении.
Осознав в 1951 году масштаб загрязнения реки Теча, начали принимать меры по снижению уровня воздействия радиации на население. Ограничили сброс в реку Теча, начали строительство плотин, переселили из 19 населённых пунктов 7500 человек.
При этим столкнулись 2 несовместимые проблемы: режим секретности и необходимость широкой информированности по вопросам воздействия радиации на всё живое.
Совмин СССР Постановлением от 06 января 1953 года запретил использование воды из реки Теча. В Челябинске издали соответствующее распоряжение лишь спустя 11 месяцев. Но об этих решениях из-за секретности не знали те, ради кого они принимались.
Жители не ощущали отрицательных воздействий радиации и на слухи о «плохой воде» внимания не обращали.
В сёлах вдоль реки было 150 колодцев. Воду брали каждый своим ведром. Крышек на колодцах почти не было. Кто жил ближе к реке, брали воду вёдрами с берега, в бочки воду набирали, заезжая в реку на лошадях. В итоге, в жилых помещениях мебель, бельё «звенели». Наибольшее скопление радиации обнаруживалось в самоварах и чайниках. Люди сами становились источниками радиации.
К недоумению жителей, стали огораживать реку колючей проволокой. Чтобы компенсировать потерю речной воды, решили построить 286 срубовых колодцев и 21 артезианскую скважину. Однако всё шло очень медленно. 15 колодцев оказались сухими, во многих вода была с разными примесями. Не хватало воды для животных. Люди стремились брать для себя воду из рек и прудов и пользовались продуктами животноводства и овощами, потреблявшими заражённую воду.
Чтобы ограничить сброс отходов в реку Теча, решили найти замкнутый водоём без стока, с глинистым дном. Таким оказалось озеро Карачай площадью 26,5га, размером 750х450кв.м., глубиной всего до 1,25м., нередко пересыхающее.
28 октября 1951 года озеро приняло первые радиоактивные отходы, которые разбавлялись чистой водой. Площадь озера увеличилась до 50 га.
В жаркое лето 1967 года уровень воды в Карачае снизился. Высохшее дно стало разноситься ветром, как и при аварии в 1957 году. Вновь загрязнилась территория на площади 1800кв.км.. Карачай решили засыпать и поверхность рекультивировать. 10 лет назад оставалось засыпать около 14га. До сих пор озеро Карачай окончательно не засыпано. Природа насилия не терпит. Грунтовые воды вырываются на поверхность независимо от стремления человека их укротить. Пятьдесят лет назад произошла авария, но радиоактивные изотопы на огромной территории и сейчас мигрируют в почве, проникают в растения, животных, воздействуют на людей.
В заключение хочу сказать, что у нас в районе есть ещё люди с «Маяка», которые могут многое дополнить или уточнить.
Литература и источники.
1. Новоселов В.Н., Толстиков В.С. «Тайны «Сороковки»-1995г .
2. Новоселов В.Н.,Толстиков В.С. «Атомный след на Урале» -1997г.
3. В.Черников «За завесой секретности или строительство №859»-1995г.
.
Г.М.Бондарев