14 апреля текущего года на городском сайте http://www.ozersk74.ru/ было объявлено о начале акции «Никто не забыт».
Цитата:
в редакцию начали поступать фотоснимки фронтовиков, которые все эти годы хранились в семьях озерчан.Наши читатели не только бережно сохранили военные реликвии своих предков, но и хорошо знают, какими фронтовыми дорогами прошли их отцы и деды…
И каждый день идёт публикация фотографий и фронтовых историй.
Вот что опубликовано сегодня.
Цитата:
Огарков Иван Петрович http://ozersk74.ru/upload/medialibra...0%BE%D0%B2.jpghttp://ozersk74.ru/upload/medialibra...0%B8%D1%87.jpg
Огарков Иван Петрович (19.12.1923 - 19.06.1981).
Место рождения: Челябинская обл., Увельский р-н, Шумаковский с/с, село
Шумаково
В рядах Красной армии с 20.03.1942 года.
20.03.1942г.-17.01.1944г. Командир отделения разведки 930 артиллерийского полка 371 стрелковой дивизии 31 Армии Западного фронта, старший сержант.
14.04.1944г.-24.07.1945г. Вахтер Увельского РО НКГБ Челябинской области.
В период с сентября по декабрь 1943 года находился на лечении в эвакуационном госпитале г. Калуги в связи с тяжелым ранением в область живота.
Награды:
23.11.1942г. приказом 31 армии № 01015/н за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте Отечественной войны награжден медалью "За отвагу", медаль "За победу над Германией в Великой Отечественной войне
1941-1945гг.",медаль "30 лет Советской Армии и Флота"
После войны в 1948 г. по направлению приехал в г. Челябинск-40, где и работал в КГБ до 1970г.
После войны периодически страдал головной болью, в шестидесятых годах при очередном обследовании обнаружили за ухом осколок. Нейрохирурги предлагали сделать операцию, связанную с трепанацией, но он отказался, т.к не было гарантии выздоровления. Этот осколок всю оставшуюся жизнь не давал ему забыть того, что он пережил, защищая Родину! Воспитал сына и дочь. Был отличным дедом 2-м внукам и внучке.
Мы чтим память о нем, и говорим: «Спасибо, дедушка, за Победу!».Семья Огарковых.
Спойлер
Стульнев Леонид Григорьевич http://ozersk74.ru/upload/medialibra...20-%200003.jpghttp://ozersk74.ru/upload/medialibra...9B.%D0%93..jpg
Мой дед – Стульнев Леонид Григорьевич родился 22 июня 1922 года в станице Крымская Крымского района Краснодарского края. В Красной Армии с 1941 года. Служил в 275 инженерно-саперном батальоне 30 инженерно-саперной бригады, воевал в составе 51 Армии на Крымском, Южном, Сталинградском, 4 Украинском, 1 Прибалтийском, 3 Белорусском фронтах. Войну закончил под Кёнигсбергом.Награжден боевыми медалями: «За оборону Сталинграда», «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга».Демобилизовался только в 1948 году, остался в Челябинске-40, работал в ЖДЦ химкомбината «Маяк», был активным участником художественной самодеятельности, играл в духовом оркестре на трубе. Но о войне практически ничего не рассказывал, слишком много тяжелых воспоминаний было…Умер в 1984 году, похоронен в Озерске.Вечная память.Дочери – Людмила, Светлана; внуки – Сергей, Антон, Екатерина; правнуки – Глеб, Никита.
Не лубочная, не открыточная, а пахнущая слезами бабушек и медалями дедушек война
Спойлер
Перед тем, как рассказать о своей войне, я хочу поздравить ветеранов войны и тыла, всех, кто пережил ту лютую годину и приблизил её конец личными усилиями. Поздравить всех, кто считает ту войну своей. И, пользуясь случаем, ещё раз вспомнить, что за событие мы празднуем каждое 9 мая.
Хорошее дело задумали у нас в стране – акцию «Бессмертный полк». Чтобы напомнить о том, что та война оставила след в каждой семье, что это наша личная война, а не просто страничка в учебнике. Вот и я задумался какой след она оставила в моей памяти.
Дед Павел прожил в браке с моей бабушкой Машей три года и за эти три года успел побывать на трёх войнах! «Польской», «финской» и Великой Отечественной, с которой так и не вернулся. Три года брака и три войны! Вдумайтесь в эти страшные слова! Оставил бабушке на память двоих детей – моего отца и мою тётю. И за это она ему безмерно благодарна. Ждала его всю жизнь, замуж так и не вышла. И все эти годы любила, как вспоминала, плакала, и я эту любовь видел в её глазах. Нам бы так уметь! А ждала потому что похоронки не было, а было письмо – «пропал без вести при форсировании Днепра в августе 1941 года». Так я и помнил. И только недавно узнал, что не погиб дед, а вернулся в строй, только вести от него домой дойти не могли – семья оказалась в оккупации, а когда родную Ворошиловградчину овободили – было уже поздно. Дед погиб. Теперь навсегда. Остались только наградные документы в архиве, о том как он под обстрелом на поле боя чинил раз за разом перебиваемые пулями провода. Связистом был.
Бабушка жила в оккупации и пережила многое. Голод, когда лебеда и мёрзлая картошка с неубранных из-за боёв полей были за радость, не самое страшное. Страшно было, когда немцы согнали со всей деревни детей в одну избу. Бабы выли в ужасе, но немцы успокоили – они, соскучившись по своим детям, рождественский праздник устроили, песни разучивали и конфетами угощали. Это одни немцы. А другие гнали наших пленных красноармейцев через деревню и чуть не застрелили бабушку за то, что она пыталась картофелину в руку несчастным сунуть. Дети за спиной, страшно, но голодные измученные глаза солдатика о муже напоминали, невыносимо больно это было видеть!
А были ещё и третьи немцы. Дед жены был штурманом авиации дальнего действия стратегического резерва Верховного Главнокомандующего, сокращённо АДД. И летом сорок первого полетел бомбить Берлин. Отбомбились, летели назад, да попали под зенитный обстрел, топливо в повреждённых баках кончилось, выбросились с парашютами над Белоруссией. Добирались до своих поодиночке. Как-то в лесу вышел на сожжённую деревню. На кольях заборов были насажены детские тела, совсем младенцы. Рассказал он об этом один-единственный раз, а потом на просьбы что-нибудь рассказать о войне просто плакал.
Нежелание рассказывать о войне это характерная черта многих, прошедших фронт. Впервые удивился я этому ещё в детстве, когда отметил нежелание второго деда – Андрея, в честь которого я назван, рассказать хоть чуть-чуть. Нам внукам это ни разу не удалось, хотя, перебирая дедовы ордена и медали, мы просто сгорали от любопытства. Один только раз, на большом общесемейном торжестве, когда собрались многочисленные родственники, зятья, подливая домашней наливки (дед практически не пил), уболтали. Смутно помню из его рассказа о том, как молоденькие санитарки вытаскивали под обстрелом раненных, как на горных перевалах из-за диких морозов намертво вставала техника и пушки могли тащить только лошадки. (Лошадей дед очень любил, после войны конюхом в совхозе работал, шорничал). И почему-то опять ничего о подвигах, за которые медали дали. Страшное скажу – не очень он этими медалями дорожил почему-то. Может знал больше нас о войне? Знал, что не измерить войну никакими медалями? Что жизнь, поступки на фронте, были чем-то гораздо большим для тех кто там был? Теперь я, кажется, понимаю отчего те фронтовики не любили рассказы о войне. Потому что приглаженная и отлакированная история войны – лишь часть правды. Что многие настоящие подвиги так и остались без своих медалей, да и не за медали воевали, в конце-концов! Что подвиг пахнет не цветами и коньяком, а страхом и отчаянием, и когда он лихорадочно загонял снаряд за снарядом в казённик зенитки, отбивая атаку за атакой фашистской пехоты, то думал не о медалях и даже не о близкой Победе. Он думал о том, как выжить. А врать нам о том, что чувствовал тогда, рассказывая об этом бое, не хотел.
А ещё вспоминаю своё удивление от того, как к нам солдатам, служившим в Группе советских войск в Германии, местные немцы относились. Как своим детям, буквально! Мы же оккупанты, победили их в той войне! Как же так?! Потом уже понял. Это наши деды, придя на землю врага, оказались так великодушны к побеждённым, что десятилетия спустя память об этом великодушии осталась! Не было у наших дедов ненависти к немецким детям и женщинам. Потому что своих очень любили. Даже погибших там, на Родине.
Вот такая она, моя война. Не любочная, не открыточная, пахнущая слезами бабушек и медалями дедушек. Ах эти медали, помню как горели они в лучах софитов, когда деды приходили в наш поселковый клуб! Сияли, светились и мелодично позвякивали. Как будто маленькие колокола по тем, кто своих медалей так и не дождался.
Историком я стал по призванию, и в музей пошёл по призванию. Потому что память, как песок сквозь пальцы утекает. Столько забыл уже из рассказов своих родственников, что простить себе не могу! Целый мир перед глазами стоял, когда бабушки и дедушки рассказывали. И нет его. Может, всё-таки сохраним как-нибудь? Постараемся. Ведь не трудней это, чем подвиги на фронте совершать.