Джон Донн уснул, уснуло все вокруг.
Уснули стены, пол, постель, картины,
уснули стол, ковры, засовы, крюк,
весь гардероб, буфет, свеча, гардины.
Уснуло все. Бутыль, стакан, тазы,
хлеб, хлебный нож, фарфор, хрусталь, посуда,
ночник, белье, шкафы, стекло, часы,
ступеньки лестниц, двери. Ночь повсюду.
Повсюду ночь: в углах, в глазах, в белье,
среди бумаг, в столе, в готовой речи,
в ее словах, в дровах, в щипцах, в угле
остывшего камина, в каждой вещи.
В камзоле, башмаках, в чулках, в тенях,
за зеркалом, в кровати, в спинке стула,
опять в тазу, в распятьях, в простынях,
в метле у входа, в туфлях. Все уснуло.
Уснуло все. Окно. И снег в окне.
Соседней крыши белый скат. Как скатерть
ее конек. И весь квартал во сне,
разрезанный оконной рамой насмерть.
Уснули арки, стены, окна, все.
Булыжники, торцы, решетки, клумбы.
Не вспыхнет свет, не скрипнет колесо...
Ограды, украшенья, цепи, тумбы.
Уснули двери, кольца, ручки, крюк,
замки, засовы, их ключи, запоры.
Нигде не слышен шепот, шорох, стук.
Лишь снег скрипит. Все спит. Рассвет не скоро.
Уснули тюрьмы, за'мки. Спят весы
средь рыбной лавки. Спят свиные туши.
Дома, задворки. Спят цепные псы.
В подвалах кошки спят, торчат их уши.
.......
Уснуло все. Спят реки, горы, лес.
Спят звери, птицы, мертвый мир, живое.
Лишь белый снег летит с ночных небес.
Но спят и там, у всех над головою.
Спят ангелы. Тревожный мир забыт
во сне святыми -- к их стыду святому.
Геенна спит и Рай прекрасный спит.
Никто не выйдет в этот час из дому.
Господь уснул. Земля сейчас чужда.
Глаза не видят, слух не внемлет боле.
И дьявол спит. И вместе с ним вражда
заснула на снегу в английском поле.
Спят всадники. Архангел спит с трубой.
И кони спят, во сне качаясь плавно.
И херувимы все -- одной толпой,
обнявшись, спят под сводом церкви Павла.
Джон Донн уснул. Уснули, спят стихи.
Все образы, все рифмы. Сильных, слабых
найти нельзя. Порок, тоска, грехи,
равно тихи, лежат в своих силлабах.
И каждый стих с другим, как близкий брат,
хоть шепчет другу друг: чуть-чуть подвинься.
Но каждый так далек от райских врат,
так беден, густ, так чист, что в них -- единство.
Все строки спят. Спит ямбов строгий свод.
Хореи спят, как стражи, слева, справа.
И спит виденье в них летейских вод.
И крепко спит за ним другое -- слава.
Спят беды все. Страданья крепко спят.
Пороки спят. Добро со злом обнялось.
Пророки спят. Белесый снегопад
в пространстве ищет черных пятен малость.
Уснуло все. Спят крепко толпы книг.
Спят реки слов, покрыты льдом забвенья.
Спят речи все, со всею правдой в них.
Их цепи спят; чуть-чуть звенят их звенья.
Все крепко спят: святые, дьявол, Бог.
Их слуги злые. Их друзья. Их дети.
И только снег шуршит во тьме дорог.
И больше звуков нет на целом свете.
.....
Уснуло все. Но ждут еще конца
два-три стиха и скалят рот щербато,
что светская любовь -- лишь долг певца,
духовная любовь -- лишь плоть аббата.
На чье бы колесо сих вод не лить,
оно все тот же хлеб на свете мелет.
Ведь если можно с кем-то жизнь делить,
то кто же с нами нашу смерть разделит?
Дыра в сей ткани. Всяк, кто хочет, рвет.
Со всех концов. Уйдет. Вернется снова.
Еще рывок! И только небосвод
во мраке иногда берет иглу портного.
Спи, спи, Джон Донн. Усни, себя не мучь.
Кафтан дыряв, дыряв. Висит уныло.
Того гляди и выглянет из туч
Звезда, что столько лет твой мир хранила.
Если моя свобода мешает тебе вымыть пол у себя в квартире,
То задавай вопросики своей квартире, тряпке и швабре, и только потом уже мне
А если тебя сильно заботит всё что творится в мире
То попробуй сначала отмыть накипь на чайнике и у себя в голове.
Прежде чем наводить порядок в стране, вымой ванну и унитаз
Прямо по-настоящему, с щетками и средствами
И желательно сделать это не один раз
Прежде чем выступать с манифестами и словами
А если тебя до невозможности раздражает то, как кто-то любит кого-то
И ты точно знаешь как правильней и кого,
Позвони сперва маме, бабушке, а коль выдалась пустая суббота
Набери и тем, о ком позабыл давно
И не злись,что любят не тех, не так, не в то время, не как ты привык
А просто люби сам и не останется времени на осуждения
У кого-то другие волосы, кожа, язык
А у кого-то чувства и рассуждения.
А если тебе немедленно хочется прикоснуться к божественному и узнать «для чего?»
То вовсе не обязательно лететь с тремя пересадками до Убуда
Можно посмотреть в глаза младенцу, проснуться едва светло
Выпить горячего чая и разрешить себе просто жить, сказав «я буду!»
А если тебе мешает моя свобода быть верным и любить жену или мужа
Или Работать себе во благо и Бога слышать
То может тебе не город менять нужно
А вымыть окна, через которые ты его видишь.
Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?
За дверью бессмысленно все, особенно — возглас счастья.
Только в уборную — и сразу же возвращайся.
О, не выходи из комнаты, не вызывай мотора.
Потому что пространство сделано из коридора
и кончается счетчиком. А если войдет живая
милка, пасть разевая, выгони не раздевая.
Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
Что интересней на свете стены и стула?
Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером
таким же, каким ты был, тем более — изувеченным?
О, не выходи из комнаты. Танцуй, поймав, боссанову
в пальто на голое тело, в туфлях на босу ногу.
В прихожей пахнет капустой и мазью лыжной.
Ты написал много букв; еще одна будет лишней.
Не выходи из комнаты. О, пускай только комната
догадывается, как ты выглядишь. И вообще инкогнито
эрго сум, как заметила форме в сердцах субстанция.
Не выходи из комнаты! На улице, чай, не Франция.
Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.
Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели,
слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся
шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса.
Настроение, наверное, было соответствующее, зацепило
Цитата:
В детство позвонить
Алёна Гавенаускене-Колосовская
Спойлер
Умоляю,дайте две копейки-
Нужно срочно в детство позвонить.
Подскажите в прошлое лазейку:
Тянет в детство сердце,как магнит.
Дайте позвонить - хочу услышать
Голос мамы,что зовёт домой.
Где духовка пирожками дышит
И пельмени лепим всей семьёй.
Там где папа чистит белым снегом
Все ковры в субботу во дворе.
Где ходили мы в поход с ночлегом
И где вкусный ужин на костре.
Там, где ссора забывалась сразу.
Где умели искренне дружить.
В наказанье- угол за проказу,
Папа,щурясь, ремешком грозит.
Там, где фантик под стеклом -"секретик".
Где играли в прятки и хоккей.
Где в селе рыбалка на рассвете.
Булка с маслом маффина вкусней.
Где кораблик у мечты бумажный.
И вкусней пломбир и эскимо
Корку хлеба грыз,конечно, каждый.
В выходные бегали в кино.
Где качели в небо уносили.
Где хотелось верить в чудеса.
Где соседи очень дружно жили
И была из мяса колбаса.
Там,где газировка лучше "пепси".
И гитара собирала в круг.
День рожденья отмечали вместе
И был верным и надёжным друг.
Я прошу вас, срочно дайте "двушку"*.
Умоляю, сжальтесь надо мной :
Мне так в детство дозвониться нужно-
Пообщаться по душам с собой.
(*"двушка"- так называли 2 копейки)
(12.02.2021)
06.03.2021, 16:10
IzoLda
Re: Выкладываем любимые стихи...
[QUOTE=Олег Горновский;1904207]Настроение, наверное, было соответствующее, зацепило
Зацепило, точно.
Потому что детство, потому что ...там еще жива мама, потому что пломбир)
Спасибо.
06.03.2021, 16:42
Олег Горновский
Re: Выкладываем любимые стихи...
Цитата:
Сообщение от IzoLda
Потому что детство, потому что ...там еще жива мама, потому что пломбир)
Там ещё жив и папа. И эскимо вкуснее пломбира, потому что мало его было.