Теоретически, отходы могут рассматриваться как топливо, а МСЗ, соответственно,
как теплостанции. На практике дело обстоит не так хорошо. Во-первых, теплотворная
способность отходов, не подвергавшихся разделению, очень низка. Проще говоря, они
могут вообще не гореть на воздухе (это зависит от содержания в ТБО негорючих фракций
и изменяющейся в связи с погодными условиями влажностью). Для полного сжигания
может потребоваться дополнительная сушка, использование настоящих топлив,
применение обогащённой кислородом газовой смеси в качестве окислителя (вместо
воздуха).
Сжигание всё равно не избавляет от проблемы отходов. Оставшийся в топках
негорючий шлак, уловленная в очистных установках зола составляют до 10% по объёму и
30% по массе первоначального количества ТБО «въехавшего» в ворота МСЗ. Этот шлак и
золу всё равно надо куда-то девать. И часто для этого требуются не полигоны для
захоронения ТБО, а из-за их высокой токсичности (почему - поговорим ниже) на
специальных полигонах.
В минусах МСЗ – высокая стоимость оборудования, гораздо более сложная, по
сравнению с обычными теплостанциями, технология сжигания и очистки газов, плохое
извлечение полезных компонентов. Даже с учётом разного рода ухищрений
(предварительная сортировка, полезное использование образующегося тепла и шлака)
МСЗ редко являются прибыльными предприятиями. Тем не менее, несмотря на все
18
недостатки, в мире функционирует более тысячи МСЗ, хотя в последнее время есть
тенденция к их сокращению.
Что касается коммерческой целесообразности сжигания ТБО, то на сей счет есть
различные мнения. Одни считают, что МСЗ конкурентоспособны с другими вариантами
утилизации ТБО. Суммарные эксплуатационные и капитальные затраты современного
мусоросжигающего завода составляют около 100 долларов на тонну ТБО, но с учетом
прибыли от реализации электроэнергии и пара, сжигание тонны мусора обходится заводу
в пределах 10-40 долларов, а это уже привлекательно для тех, кто привозит мусор на завод
и платит за его уничтожение.
Другого мнения придерживаются противники сжигания ТБО, полагающие, и не без
оснований, что МСЗ вредят окружающей среде. Первый завод по сжиганию мусора был
построен в Англии в 1874 г., но лишь спустя сотню лет в отходящих газах МСЗ
обнаружили диоксины, начались исследования вреда, который причиняет сжигание
мусора окружающей среде и здоровью человека [11].
Тяжелые частицы пыли от сжигания отходов, в которых хорошо адсорбируются
диоксины, выпадают как раз в зоне, прилегающей к трубе МСЗ, однако более мелкие
частицы разносят диоксины на большие расстояния. Вот данные исследований,
проведенных в Японии вблизи одного из МСЗ (отметим, что японские МСЗ одни из
лучших в мире). В радиусе до 1,1 км 42% умерших в 1985-1990 гг. погибли от рака, а в
зоне от 1,1 до 2,0 км – 20%. Последняя цифра была близка к средней для этого региона.
Голландцы показали, что даже на расстоянии 24 км прослеживается диоксиновое
загрязнение. Они опасны при очень малых концентрациях – доли нанограмм на кубометр.
В отходящих газах МСЗ Канады и Голландии (1987-1990 гг.) присутствовало 0,063-0,597
мкг. диоксинов на кубометр [5].
Попадают диоксины и в шлаки от сгорания отходов, а их образуется около тонны
на три-четыре тонны мусора. Из этих шлаков делают бордюрные блоки и блоки для
строительства, добавляют их в асфальт. Наши умельцы предлагают делать из них
шлаковату для утепления зданий. Это значит, что отрава достанется не только внукам, но
и правнукам.
Откуда берутся эти диоксины? По сути, мусоросжигательный завод – это фабрика
по производству токсичных отходов. Современные отходы могут включать значительное
количество хлорсодержащей органики. При их «термической утилизации»
вырабатывается более тысячи ядовитых веществ. Самыми опасными из них являются
диоксины.
При сжигании одного килограмма полихлорбифенилов или поливинилхлорида, из
которого изготовлены многие виды линолеума, обоев, оконных рам,
электрооборудования и пластиковой тары, образуется до 50 микрограммов диоксинов.
Этого количества достаточно для развития раковых опухолей у 50000 лабораторных
животных!!!
Это крайне канцерогенные яды, как утверждают ученые, по своей токсичности
превосходящие такие боевые отравляющие вещества, как зарин и зоман, почти в тысячу
раз. Смертельная доза для человека — нанограмм на килограмм веса (подробнее об этих
веществах см. в приложении 6).
Согласно докладу «Гринписа» «Сжигание отходов и здоровье человека» в
выбросах любого, даже самого современного МСЗ содержатся диоксины, ПХБ
19
(полихлорированные бифенилы, ядовитые органические соединения), нафталины,
хлорбензолы, ароматические углеводороды, летучие органические соединения, тяжелые
металлы [11, 12].
У людей, работающих на мусоросжигательном производстве и живущих в
соседних районах, был обнаружен широкий спектр заболеваний: рак, заболевания
сердечно-сосудистой и дыхательной систем, врожденные аномалии и прочее. Например,
исследования министерства окружающей среды Франции (1998 г.) выявили, что у
проживающих рядом с МСЗ частота заболеваний саркомой мягких тканей на 44% выше,
нежели в среднем по стране, а случаев заболеваемости лимфомой — на 27% больше. В
Великобритании в 2000 г. были опубликованы данные исследований влияния МСЗ на
здоровье детей, проживающих рядом. Результаты показали увеличение числа заболеваний
раком у детей, рожденных в 5-километровой зоне МСЗ: вероятность смерти от рака
возрастала в 2 раза.
У проживающих в непосредственной близости от МСЗ в 6 раз увеличена
вероятность заболевания раком легких. По результатам обследования, у 14 млн. человек,
проживающих в 7,5 км от МСЗ, отмечается увеличение на 37% случаев рака печени. При
такой удаленности вдвое увеличена вероятность возникновения онкологических
заболеваний у детей. [12]
Выделение в воздух ядовитых веществ нередко происходит лишь при
определенных температурах горения синтетических материалов. В связи с этим требуется
тщательная многоступенчатая очистка отходящих газов, а также применение особо
высоких температур, чтобы исключить неполное сгорание отходов (при полном сгорании
образуются менее токсичные вещества). Например, в США 2/3 из 7200 ежегодно
погибающих при пожарах людей подвергались воздействию ядовитых газов и дымов,
причем было установлено, что основным их источником являлись пластики.
В Московской области вдоль шоссейных дорог Автодор поставил контейнеры, куда
могут сбрасывать мусор дачники, но сами же его частенько поджигают. Именно в таких
условия идет образование токсических полихлорпроизводных. (см. фото 3)
В странах с развитым экологическим законодательством до половины капитальных
затрат на строительство мусоросжигательных заводов уходит на установку
воздухоочистительных систем, а до 1/3 эксплуатационных расходов – на плату за
захоронение золы. Но даже самые современные очистительные устройства не могут
исключить загрязнения воздуха диоксинами.
Высокие уровни диоксинов в почвах влияют на повышение количества случаев
заболевания раком в районах, прилегающих к МСЗ. В связи с этим находить площадки
для МСЗ оказывается ничуть не легче, чем для полигонов, и себестоимость сжигания
отходов, даже в таких густонаселенных странах, как Голландия, оказывается ничуть не
ниже, чем себестоимость закапывания их в землю. В странах с развитым экологическим
законодательством до половины капитальных расходов при строительстве МСЗ уходит на
установку воздухоочистительных систем. До 1/3 эксплуатационных расходов МСЗ уходит
на плату за захоронение золы, образующейся при сжигании мусора, которая представляет
собой гораздо более экологически опасное вещество, чем ТБО сами по себе.
Представление о соотношении стоимости захоронения и сжигания можно получить из
данного рисунка [14].
20
Путь сжигания отходов, прежде всего, не экологичен. Во-вторых, он чрезвычайно
дорог и неэкономичен, причем не только в плане затрат на строительство, но и в
эксплуатации с соблюдением всех санитарных норм. Это – иллюзия, что печь,
работающая на низкокалорийном, влажном топливе способна решить проблему отходов и
со временем себя окупить. В-третьих, вариант со сжиганием ТБО просто находится вне
современных тенденций, главной приметой которых является ресурсо- и
энергосбережение.
За последние 10 лет не известно ни одного случая строительства в Европе
мусоросжигательного завода, а многие старые МСЗ закрыты, поскольку по выбросам они
не удовлетворяют требованиям норм ЕЭС. Важно отметить, что в развитых странах
сжигают далеко не все подряд, а лишь то, что остается после сортировки и утилизации.
С учетом фактора образования диоксинов и технологических трудностей их
устранения в ЕЭС, США и Канаде в начале 90-ых гг. был принят ряд новых, очень
жестких норм на выбросы МСЗ. Следствием этих решений стало закрытие сотен МСЗ.
Только в Голландии, например, сразу закрылась треть, в США в середине 90-х годов
закрыли около 20 заводов, а в Англии создание новых МСЗ оказалось под запретом по
причине их экологической опасности. Кое-где шла их реконструкция, которая в основном
касалась систем очистки и обогащения дутья кислородом, на что затрачены миллионы
долларов.
Только малые страны (Дания, Швейцария, Голландия), где совсем нет мест для
захоронения, продолжают использовать эту технологию уничтожения бытовых отходов,
но при этом они тратят огромные средства на очистку отходящих газов от диоксинов или
используют современные технологии сжигания, чтобы они не образовывались. Однако
следует уточнить, что и в этих странах сжигают только те отходы, из которых уже
выбрана часть полезных фракций.
Особняком стоит лишь Япония, которую поклонники этого метода любят
приводить в качестве примера. В этой стране сжигают три четверти всего бытового
21
мусора, и дымит огромное число заводов и заводиков (1900), правда, хорошо оснащенных.
Однако, опыт японцев для нас практически не пригоден. Это - островная страна, и при
любой розе ветров все улетает в открытый океан, свободной же для захоронения земли
практически нет. И, конечно, у японцев не считается за мусор то, что можно сразу извлечь
и с выгодой переработать в имеющий спрос продукт.
В России первые мусоросжигательные заводы, построенные по чехословацкому
проекту, появились в начале 70-х годов. Теплота, выделяющаяся при сгорании отходов, не
использовалась для получения ни пара, ни электричества.
В 1992 г. я была в Сочи и попросила показать мне местный мусоросжигающий
завод. То, что я видела там, не идет ни в какое сравнение с заводом в Вене, на который так
часто ссылаются поклонники мусоросжигания. Это и заводом то трудно назвать –
примитивнейшая печка с трубой без какой-либо очистки газов и какого либо контроля за
чистотой воздуха. Диоксиновое загрязнение воздуха никак не контролировалось. Это
было просто невозможно. И немудрено, поскольку даже в лучших российских
лабораториях нет приборов, позволяющих это сделать. В России не было и нет
соответствующих законов, регламентирующих содержание диоксинов в воздухе.
Впрочем, опасны такие заводы не только диоксинами: 10 октября 1988 года в городе
Пятигорске был закрыт мусоросжигательный завод после того, как четверо рабочих
потеряли сознание во время рабочей смены из-за газа, выделяемого отходами.
В настоящее время широкое распространение мусоросжигательных заводов
прекратилось, более того, в некоторых странах, где введены ограничения на выброс
диоксинов, многие заводы закрылись. Даже самые совершенные, чрезвычайно дорогие
конструкции не позволяют свести выброс диоксинов к нулю. Сейчас, после введения
ограничений на выброс диоксинов в западных странах, многие фирмы пытаются
избавиться от неподходящих мусоросжигательных установок за счет России.
Чем меньше страна, тем меньше у нее площадей для полигонов и свалок. Поэтому в
Японии, Швейцарии, Дании большую часть мусора сжигают. Всего в Европе сейчас
работает 388 таких заводов. В Японии, в которой действует 1900 МСЗ, на каждые 200 000
человек приходится один завод.
Однако следует уточнить, что и в этих странах сжигают только те отходы, из
которых уже выбрана часть полезных фракций.
И тем не менее: «… В больших городах России нужно строить современные заводы
по сжиганию бытового мусора, не превращать их окрестности в многокилометровые
свалки» заявил в феврале 2009 года журналистам главный санитарный врач России
Геннадий Онищенко. Так он оправдывал строительство 6 мусоросжигающих заводов в
Москве, которое выдвигало Правительство столицы России в 2009 году. Согласно
постановлению № 313 после строительства семи новых заводов (на одном из них
планировали вести только мусоропереработку, а на шести – мусоропереработку и
сжигание отходов) к 2015 г. объем отходов, подлежащих захоронению, планировали
снизить до 27-37%. [15]. При этом сторонники сжигания отходов приводили в пример
страны Европы и Японию. У противников строительства заводов аргументы не менее
веские. Основная проблема всех МСЗ – опасность для здоровья жителей прилегающих
районов.
По существующим СНиПам, санитарная зона вокруг МСЗ определена в 1
километр. Экологи отстаивают буферную зону в 25 километров. А правительство Москвы
планировало урезать эту зону до 200 метров. На таком расстоянии от жилых домов
22
собирались построить завод в Ясенево. Это обстоятельство вызывало бурю негодования
среди местных жителей и экологов.
Проблема утилизации отходов существует во всем мире. МСЗ есть и в Лондоне, и в
Вене, и в Париже. Однако во всем мире существует и четкая тенденция перехода от
сжигания отходов к их переработке. Но самое главное - даже существующие заводы жгут
только отсортированный жителями мусор, а не сжигают все скопом.
В этом я убедилась лично, посетив в 2006 г. часто приводимый в качестве примера
завод в Вене, где сжигают однородный мусор с большим содержанием органики, тот, что
попадает в уличные урны (на фото 4, 5).
Решение правительства Москвы о строительстве 6 мусоросжигающих заводов в
Москве вызвало широкий резонанс противников строительства. Фракция «Яблоко -
Объединенные демократы» внесла свои предложения, разработанные совместно со
специалистами «Гринпис». Их суть заключается в двух пунктах. Во-первых, предлагается
запретить захоронение и обезвреживание отходов, содержащих вторичные материальные
ресурсы. Другими словами, сжигать или вывозить на полигоны можно только то, из чего
невозможно получить вторсырье. При нынешнем положении с сортировкой отходов в
Москве эта норма, если ее примут, поставит крест на планах строительства МСЗ: сейчас
сортируется менее 15% собираемого мусора. Во-вторых, в законопроекте фракции
«Яблоко» устанавливается требование к производителям бытовых отходов, в том числе и
горожанам, постепенно перейти на селективный сбор отходов. В 2010 году они обязаны
сортировать не менее 15% отходов, а в 2017-м – уже не менее 50%. [16]
«Предлагаемые нормы значительно сократят бюджетные средства на строительство
и эксплуатацию новых мусороперерабатывающих объектов, - уверяет активист «Яблоко»
Сергей Митрохин. - Из 60 млрд. рублей, запланированных городом на программу
строительства мусоросжигающих и мусороперерабатывающих заводов, поправки
позволят сэкономить более 24 млрд.» [16]. Хотя, судя по всему, в подобные расчеты в
мэрии не очень поверили. Они опирались на другие данные.
А вот что писали во время борьбы общественности против строительства
мусоросжигающих заводов в Москве: «Время до начала строительства МСЗ еще есть.
Примеры успешной борьбы общественности и экологов существуют. Так, в Пущино
Московской области в результате активных действий зеленых не был построен завод по
сжиганию отходов. Австрийская фирма FMW предложила администрации города проект
теплоэлектростанции, работающей на сжигании бытовых и производственных отходов.
Планировалось, что строительство будет вестись на деньги фирмы, которая для этого
выделит кредит в $300 млн. Российский завод должен был сжигать иностранные отходы.
Во главе общественной оппозиции выступил «Гринпис», благодаря его активности люди
узнали о готовящемся проекте. Мощное общественное движение заставило снять проект с
рассмотрения. [17]
В Троицке в 47 км от Москвы также планировалось построить МСЗ. Местные
жители объединились, создав организацию, которая потребовала проведения
общественной экологической экспертизы. Результаты экспертизы были отрицательными.
Районные власти поддержали требования общественности. Проект строительства завода
был закрыт. [17]
Общественная экологическая экспертиза помогла жителям Череповца, Костромы,
Нижнего Новгорода отразить попытки мусорных компаний построить заводы по
сжиганию отходов. [17] Президенту России было направлено около 112 тысяч писем -
23
протестов. И здравый смысл победил. Было сообщение, что Москва меняет программу и
теперь будет ориентироваться на гидросепарацию (подробнее см. раздел Вести из городов
России) [16].
Время от времени мы сталкиваемся, например, с протестами против строительства
мусоросжигательных заводов и в других городах [18]. Никого не радует и вид грязных,
распространяющих зловоние свалок вблизи больших городов.
Следуя принципам природы необходимо возвращать отходы либо в
производственный процесс, формируя искусственный (техногенный) круговорот веществ,
либо в процесс природного круговорота. Сжигание же отходов - это выведение из
хозяйственного оборота безвозвратно теряемых материальных ресурсов, многими видами
которых наша страна практически уже не располагает (запасы полезных ископаемых
истощаются на глазах: то, что природа создавала многие миллионы лет, расходуется за
несколько десятилетий). Получаемое от сжигания отходов полезное тепло в итоге
покидает планету совместно со всем тепловым излучением Земли [19].
На фоне сложившейся ситуации становится понятным, почему строители МСЗ
обратили свои взоры на слабо развитые страны (Россия - в их числе) и оптимистично
обсуждают перспективы строительства двухсот новых МСЗ.
На этом фоне в России вновь обретают известную привлекательность крупные
полигоны захоронения ТБО (по нашей терминологии – «свалки», хотя это далеко не одно
и то же). Аргумент прост: пусть это полежит до лучших времен, пока не появятся новые
технологии утилизации.
Подсчитано: стоимость сжигания тонны мусора как минимум вдвое выше
стоимости его захоронения [12]. По данным Н.Ф.Абрамова, представленным на недавнем
семинаре-совещании в Академии коммунального хозяйства по проблеме ТБО, в
российских условиях затраты на сжигание пятикратно перекрывают затраты на
захоронение [20].
Заводы, конечно, можно закрыть, но что делать со свалками? Ведь и здесь, в случае
самовозгорания мусора, образуются те же самые диоксины.__