Французский иностранный регион
ИМЯ ЕМУ — ЛЕГИОН
Это не ад. Это и не рай. Это нечто среднее.
Клин, как известно, можно выбить, исключительно используя аналогичный клин. Правило это применяется не только столярами и слесарями, но и политиками. В первой половине XIX века вышибить клином клин весьма успешно удалось королю Франции Луи-Филиппу Орлеанскому. Тогда, в начале 1830-х годов, в стране скопилось великое множество наемных военных, как французского, так и иностранного происхождения. Тут были и ветераны иностранных полков Наполеона I, и наемники, призванные для подавления июльского восстания 1830 года, и сбежавшие во Францию участники вооруженных восстаний в Италии и Польше. Настоящие головорезы, хорошо обученные, вооруженные, они не умели ничего другого, кроме как драться. Все были храбры, отчаянны и голодны. Управлять такими людьми в условиях мирного времени и в мирной стране чрезвычайно сложно, а выслать за ее пределы — практически невозможно. Как мудрый политик, Луи-Филипп 9 марта 1831 года подписал указ о формировании Французского Иностранного легиона.
Текст: ВАЛЕРИЙ ЧУМАКОВ
От уголовщины до элиты
Вступившим во Французский Иностранный Легион выплачивалось хорошее жалование. В указе Луи-Филиппа категорически запрещалось использовать Легион на территории Франции, а у легионеров предписывалось не спрашивать о прошлом. В Легион принимались все без разбора, и все принятые автоматически получали государственную защиту от правосудия, кредиторов и всего прочего. Взамен от них требовалось одно: воевать. С оговоркой: воевать подальше от Франции. Но в зоне ее интересов. Например, в Алжире. Именно туда были отправлены первые семь сформированных батальонов, командовал которыми швейцарец полковник Штофель. Своим решением Луи-Филипп сумел убить двух зайцев. Во-первых, он вывел из страны не только иностранных наемников, но и большое число преступников, убийц и беглых каторжников, которые предпочли войну возможной гильотине. Во-вторых, используя этих прирожденных и безжалостных вояк, он быстро подчинил французской короне богатую африканскую страну, в которой Легион присутствовал неотлучно вплоть до 1962 года. Сформированное воинское подразделение стало впоследствии одним из самых известных и почетных воинских подразделений мира.
Сейчас попасть в ряды Французского Иностранного легиона не так просто. Это раньше желающего записаться в его ряды не спрашивали о прошлом. Сейчас спрашивают. Несколько раз, в несколько этапов и с пристрастием. И людям, находящимся не в ладах с законом или Интерполом, доступ в Легион категорически закрыт. Выявлением таких людей занимается специальная служба безопасности, состоящая из кадровых французских офицеров. «Легионер редко бывает ангелом, но преступником — никогда», — говорится на официальном сайте Легиона.
Но даже если совесть кандидата кристально чиста, разум светел, а мышцы крепки и упруги, это не гарантирует, что человека примут в ряды легионеров. Хотя шанс до сих пор предоставляется всем. Точнее, всем мужчинам в возрасте от 17 до 40 лет. Не имеющим серьезных проблем со здоровьем, с законом, способным пробежать за 12 минут 3 километра. И добравшимся до Франции вообще. Ибо поступить в Легион можно только там: рекрутеры от этой солидной организации по другим странам не ездят.
Зачем им это делать, если и так конкурс при поступлении доходит до 8-10 человек на место — как в хорошем институте?! А сам Иностранный легион считается элитой французских вооруженных сил. Во время главного французского военного парада в День взятия Бастилии, 14 июля, в Париже именно легионеры первыми проносят свои украшенные многочисленными боевыми наградами знамена перед Триумфальной аркой. И проносят не так, как другие, а особым, присущим только им, шагом. Другие французские военные маршируют с частотой 120 шагов в минуту, легионеры же вышагивают значительно медленнее и торжественнее, делая за ту же минуту всего 88 шагов. Считается, что традиция эта пошла от алжирских пустынь, в песках которых маршировать с нормальной скоростью просто невозможно. Проходя же перед правительственной трибуной, легионеры, в отличие от других частей, не перестраиваются в колонну по два, ибо «Легион един и неразделим».
Долгая дорога до службы
Еще несколько лет назад в российских газетах, особенно в провинциальных, можно было встретить объявления типа: «Окажем помощь желающим поступить во Французский Иностранный легион». Сейчас такие предложения сложно найти даже в интернете. Тому есть две причины. Во-первых, с точки зрения нашего законодательства, служба в таком, хоть и трижды прославленном, но наемном военном подразделении является преступлением и карается, в соответствии со статьей 359 УК РФ, которая так и называется — «Наемничество», лишением свободы на срок от 3 до 7 лет. А помощь в таком «трудоустройстве» (проще говоря — вербовка), в соответствии с той же статьей, тянет уже на 4-8 лет. А во-вторых, сам процесс поступления настолько прост, что никакой помощи не требует.
Главное, нужно добраться до Франции. Как уже было сказано, завербоваться в Легион можно исключительно на ее территории. Соответственно, желающий должен прежде всего скопить денег на билет и раздобыть визу.
Во Франции пункты «забора» расположены в 11 городах, из которых среди россиян особой популярностью пользуются Париж и Страсбург. Подойдя к воротам вербовочного пункта, адрес которого можно без проблем найти в интернете либо узнать во французском посольстве, желающий вступить в ряды Легиона просто объясняет дежурному свои намерения, причем сделать это можно и на пальцах (знание французского языка в число обязательных требований при поступлении не входит), предъявляет любой удостоверяющий личность документ (могут подойти даже водительские права), после чего его проводят внутрь помещения. Это вовсе не означает, что человека уже приняли в Легион. Более того, это вообще практически ничего не означает. Вся процедура поступления еще впереди.
На сборном пункте кандидат выбирает себе новое имя, на которое он отныне должен откликаться. Даже если он женат, его записывают как холостого. У него изымаются личные вещи, а взамен выдается тренировочный костюм и теннисные туфли. Из вновь прибывших формируют группы, которые два раза в неделю доставляют в главную резиденцию Легиона — городок Обань, недалеко от Марселя. Здесь кандидаты в легионеры живут недели две, работают на уборке территорий, на хозяйственных объектах и ждут начала вступительных экзаменов. Не стоит думать, что таким образом французы используют халявную рабочую силу: за каждый день пребывания и работы в Обани ожидающим своей участи платят по 25 евро.
Наконец, наступает время тестирования. Всего тестов три: психотехнический, медицинский и физический. Первый весьма похож на стандартный IQ-тест. Продолжается он около двух часов. За это время тестируемому надо нарисовать дерево, разобраться, в каком направлении вращаются шестеренки на картинке, выбрать по смыслу одну фигурку из девяти предложенных, перерисовать по памяти карту и так далее, и тому подобное. Во время медицинского теста у него осмотрят зубы, проверят, нет ли на теле подозрительных шрамов, возьмут анализы, исследуют сердечно-сосудистую систему, расспросят обо всех перенесенных заболеваниях и травмах. Только после этого его допустят до прохождения самого главного — физического теста.
Физический тест в Легионе — это бег. Бег — вообще одна из основ этой маленькой армии. Тому, кого примут сюда на службу, бегать придется много. До недавнего времени в качестве физического теста использовался тест Купера. По его условиям, тестируемый должен был за 12 минут пробежать не менее 2,8 километра. В настоящее время он заменен на тест «Люк-Лежер» — челночный бег: 6 отрезков по 20 метров вперед и назад — и так не менее 7 раз, причем с ускорением темпа. Кроме того, соискателям нужно сдать подтягивание (не менее 4 раз), подъем по канату (5 метров, без помощи ног или с ногами) и 40 упражнений на пресс.
Прошедший все тесты допускается до «Гестапо». Так в Легионе называют окончательное собеседование с представителями службы внутренней безопасности. Проводится оно на языке кандидата и состоит из трех этапов. На каждом этапе спрашивают примерно одно и то же: кто такой, откуда, почему решил податься в легионеры, какие, собственно, проблемы? Таким тройным допросом «гестаповцы» пытаются выяснить степень искренности кандидата и при малейшей неуверенности — вычеркивают из списка.
В ближайшую после тестов пятницу тех, кто успешно прошел все этапы отбора, определяют в «руж» (от французского «rouge» — «красный»; раньше принятые, но еще не прошедшие присягу легионеры носили красные повязки). Оставшиеся делятся на две группы. Одним объявляют, что для них двери Легиона закрыты навсегда (люди, имеющие проблемы со здоровьем или ненадежное прошлое), другим предлагают попытать счастья еще, но не ранее, чем через три месяца (это обычно те, что не прошли физический или психотехнический тесты). И тем, и другим выдают заработанные деньги, возвращают личные вещи и выписывают билет до того города, где они явились на вербовочный пункт. Есть, правда, еще одна группка, с каждым годом становящаяся все меньше и меньше. Это люди, желавшие скрыться в Легионе от уголовного преследования. Этим, в случае разоблачения офицерами безопасности, денег и билета не выдают, а доставляют прямо в жандармерию.
Тех, кто прошел в «руж», неделю водят по музеям, рассказывают о героическом прошлом Легиона и усиленно готовят к принятию присяги. В четверг «ружовец» подписывает контракт на пять лет службы (минимальный срок для первого контракта), из которых два обязательно пройдут за пределами Франции, принимает присягу, получает долгожданный белый берет с символикой легиона — гранатой с семью языками пламени, и официально превращается в легионера. На следующий день его сотоварищи отправляют в учебный полк в Кастельнодари (Тулуза). Там новобранцев три месяца учат выживать в условиях, «плохо приспособленных для жизни человека», стрелять из всех доступных видов вооружения, управлять самыми разнообразными видами транспорта, оказывать медицинскую помощь и прочее, прочее, прочее. Тем, кто показал наилучшие результаты, разрешается, в качестве поощрения, самим выбрать для себя полк дальнейшей службы.
Этапы большого пути
Сегодня таких полков в Легионе насчитывается одиннадцать. В них служат 7699 легионеров из 136 стран. 5545 человек принадлежат к рядовому составу, 1741 — к сержантам, 413 — к офицерам. Начинать службу придется в любом случае с рядового. Даже если вы на родине были полковником, здесь это никого не интересует, здесь все начинается с чистого листа. Только через два года, не раньше, можно дослужиться до капрала, а через три — до сержанта.
Части Иностранного легиона кроме собственно Франции присутствуют в Афганистане, Косово, Чаде, Кот-д’Ивуаре, на территории Французской Гвианы (Южная Америка), на Корсике, в Джибути (Восточная Африка), на острове Майотта (Коморские острова) в Индийском океане, и, как сказано на официальном сайте Легиона, «везде, где они нужны Франции».
А нужны они бывают довольно часто. Собственно, сам Легион нужен Франции как раз для того, чтобы посылать его в те места, в которые обычные воинские части отправить затруднительно. Просто потому, что тут же самые разные общественные организации начинают кричать о том, что «дети Франции» посылаются на верную смерть. Проще говоря, Иностранный легион — это мобильное (очень мобильное) воинское формирование для подавления «пожаров» в горячих точках. Тактика его действий в боевых ситуациях всегда примерно одинакова: внезапно высадится и, не дав противнику опомниться, лихо пронестись по его территории на джипах и бронемашинах, расстреливая вокруг все, что движется.
Именно так легионерам удалось в мае 1978 года освободить в Колвези (Заир) более двух тысяч захваченных тамошними повстанцами заложников. Уже через сутки после получения приказа о начале операции, 18 мая, 650 парашютистов были доставлены с Корсики в столицу Заира. Далее их сразу перегрузили на пять военных самолетов «Геркулес» и спустя 7 часов сбросили в районе Колвези. Один из французских офицеров позже сказал об этой акции, носившей кодовое название «Леопард»: «Это была операция «Камикадзе». Число повстанцев доходило до 1500, к тому же их поддерживали около 7000 «тигров» из Национального фронта освобождения Конго, рассеянных по ближайшим лесам. На вооружении у «революционеров» было все — от автоматов до танков. При этом повстанцы занимали весьма хорошо защищенные позиции. Они находились в зданиях школ, заводов, больниц. Большая часть заложников были сосредоточены в местном отеле «Импала», просто набитом боевиками. Однако высадка была настолько внезапна, а уровень подготовки легионеров так высок, что уже спустя два часа после высадки им удалось установить контроль почти над всем городом. Он был практически окружен, а основные здания, такие, как лицей имени Иоанна XXIII, управление компании «Гетамайнекс» и сам отель «Импала», были заняты передовыми отрядами Легиона. Спустя некоторое время повстанцы попытались исправить положение, направив против легионеров большие части «тигров», поддерживаемых танками. Но атака была успешно отбита, две трети боевиков убиты, а танки уничтожены. Очистка города продолжалась еще несколько дней, вплоть до 25 мая. «Тигры» пытались вырваться из окружения, прикрываясь оставшимися заложниками, однако удалось это не многим. Только по официальным данным, в результате операции было уничтожено более 300 повстанцев, а 163 попали в плен и были переданы правительству Заира. Было освобождено более 2000 заложников. В городе нашли 620 тел мирных жителей, убитых повстанцами до высадки Иностранного легиона. Легион же потерял в ходе операции 5 человек убитыми, 25 наемников были ранены.
Начальник штаба сил быстрого реагирования США генерал Келли позже прокомментировал операцию так: «Вместо этих 650 легионеров я был бы вынужден послать 3500 своих солдат. Все было бы сделано так же, но на две недели позже». Даже СССР не смог полностью скрыть восхищения действиями Легиона: «Легионеры — это преступники на службе у империалистов, — писало о событиях в Заире «Новое время», — но нет сомнения в их боевых качествах».
«Иностранный легион всегда был знаменит двумя искусствами: убивать и умирать, — писал прошедший через него американец Генри Эйнли. — И то, и другое легионеры делали часто и впечатляюще». Жестокость легионеров вошла в легенды. Во время войны, которую Франция вела во Вьетнаме (1945-1954 годы), они убивали по 10 вьетнамцев за каждого своего убитого солдата. Во время военного парада в Индокитае, посвященного столетней годовщине Легиона, кто-то из толпы выкрикнул оскорбление в сторону командира легионеров майора Ламберта. В ответ на это майор вывел из толпы шесть человек, которых тут же расстрелял.
Что же касается умения умирать, то наиболее ярко легионеры продемонстрировали его во время битвы при Камероне в 1863 году. Тогда Легион пытался поддержать в Мексике императора Максимилиана. Затея была абсолютно бесперспективной, ибо народ Мексики ненавидел императора так люто, что ему уже ничто не могло помочь. Но император был ставленником Франции, и легионерам хочешь не хочешь, а пришлось воевать на его стороне. 30 апреля 65 легионеров во главе с одноруким капитаном Данжу (Danjou) получили приказ сопровождать крупный военный конвой из Веракруса в Пуэблу. Недалеко от деревни Пало Верде конвой был атакован крупными силами мексиканцев. Капитану удалось отбить поместье Камерон, в котором его отряд занял оборону. 11 часов 2000 мексиканских повстанцев непрерывно атаковали Камерон. К вечеру им удалось, потеряв более 300 человек убитыми и примерно столько же ранеными, пробить трехметровую стену и ворваться в поместье. К тому времени из 65 легионеров в живых остались пятеро. По приказу принявшего командование после гибели капитана Данжу лейтенанта Моде они примкнули штыки и бросились на врага. Двое, в том числе и сам лейтенант, были тут же убиты, трое — захвачены в плен. «Это не люди, а демоны», — сказал о легионерах командир осаждавших их мексиканцев полковник Милан.
С тех пор день 30 апреля для легионеров является главным праздником, а на месте сражения еще в 1892 году был воздвигнут памятный монумент.
За родину!
«Я не считаю, что легионеры лучше всех, — говорит французский полковник Пьер Фрамажер (Pierre Framager), — но они среди лучших! Они так хороши потому, что они добровольцы. Они избрали для себя службу в Иностранном легионе, и это личный выбор каждого. Они бросили новый вызов в жизни и имеют все основания для того, чтобы победить».
Сейчас в процентном отношении состав Легиона выглядит так: 38% — французы, среди остальных 32% — выходцы из Центральной и Восточной Европы, 25% — латиноамериканцы, 8% — азиаты.
Для того чтобы столь разношерстное семейство жило и функционировало нормально, в легионерах старательно формируется понятие «новой родины». На эмблеме выведен девиз: Legio Patria Nostra (лат. «Легион — наша родина»). Чтобы легионер лучше это почувствовал, в первые месяцы службы его контакты с внешним миром сводятся к минимуму. Ему всячески внушают, что Легион его никогда не оставит, что он ему всегда поможет, всегда о нем позаботится. Для обслуживания легионеров во Франции и за ее пределами построены прекрасные базы отдыха, легионеров лечат в хороших больницах, кормят в прекрасных столовых. Легион держит под контролем всю жизнь служащего легионера. Даже жениться тот имеет право только после семи лет выслуги и то только с благословения командования. Машину можно приобрести спустя пять лет после начала службы, став сержантом. За особые заслуги легионеру могут позволить ходить по территории части в гражданской одежде. Где бы он не был, главные праздники, такие, как Рождество, или тот же День славы Камерона, он обязан проводить на территории своего подразделения. Часть его заработка будет откладываться в специальный аккумуляционный фонд, предназначенный для того, чтобы легионер, потратившись на что-либо, не остался бы без средств к существованию. Через три года он может попросить о предоставлении гражданства Франции, а через семь (уже подписав второй контракт) — получить его почти наверняка. Через восемь лет безупречной службы ему полагается Grand Merci — единоразовая выплата 24-месячного оклада. А через 15 лет — пожизненная пенсия в 1000 евро, которая выплачивается французским правительством бывшему легионеру независимо от того, в какой стране он будет проживать.
Разумеется, окруженный такой опекой легионер через некоторое время начинает чувствовать, что именно Легион становится его настоящей родиной, правительство которой никогда не оставит его в беде. И отвечает своей новой отчизне максимальной лояльностью. «Пока не побываешь здесь, никогда не узнаешь, каково это, — говорит 21-летний канадец Гандолф Сэмьюэл, успевший поработать до поступления в Легион на нефтяных вышках и на лесозаготовках. — Порой мне хотелось лечь и умереть. Но вернуться назад — никогда».
Русские идут
С Россией у Легиона связано немало. Первая «русская волна» накрыла его в сентябре 1917 года, когда в его ряды попали солдаты двух взбунтовавшихся и отказавшихся подчинятся командованию русских бригад. Бунт подавляли французы, предлагавшие побежденным бунтарям на выбор либо африканскую пожизненную каторгу, либо наемнический контракт. Следующее российское пополнение поступило уже в 1919 году, когда под предлогом спасения от большевиков французы практически заставили оставлявших Одессу белогвардейцев записываться в ряды Легиона. В 1921 году из остатков армии барона Врангеля был сформирован действующий поныне Первый бронетанковый иностранный полк Легиона. После окончания Второй мировой войны в ряды Легиона записались тысячи бывших власовцев, захваченных в плен войсками союзников.
Сегодня Легион переживает новое «русское нашествие». После того как Франция стала доступна для жителей Восточной Европы, в Легион сразу хлынул поток желающих присягнуть на верность французскому правительству. Страдающие от отсутствия денег, нормальной работы и каких-либо перспектив российские, украинские и прочие постсоветские мужчины осадили вербовочные пункты, ожидая получить в Легионе рай земной и обеспечить себя и свою семью валютой до конца жизни.
Но, прежде чем принимать решение, надо разобраться в том, что ждет в Легионе на самом деле. Кроме того что с точки зрения нашего УК, как уже говорилось, такой способ заработка не совсем законен и может стоить нескольких лет лишения свободы, существует еще несколько моментов, о которых соискатель обязательно должен знать. Хотя бы для того, чтобы потом не разочароваться в последствиях выбора.
Во-первых, заработок легионера не так уж и огромен. По состоянию на ноябрь 2007 года стартовый оклад легионера после вычетов равен 1043 евро в месяц, плюс бесплатное жилье и питание. Прослуживший 21 год и получивший высшее возможное звание — старшего старшины, получает 2078 евро. Правда, возможны еще надбавки «за службу в воздушном пространстве» (воздушный десант) и «за службу за пределами Франции», а также «пособие по пребыванию за рубежом». Но даже в таком случае максимальный заработок того же старшего старшины составит 4818 евро. При этом, дослужившись до звания капрала, то есть через 2-4 года, легионер перестает находиться на гособеспечении, теперь он обязан сам снимать жилье, покупать обмундирование и питаться на собственные деньги. А во Франции все это довольно дорого. Согласитесь, что, к примеру, в Москве вполне можно сегодня найти себе значительно менее опасную работу на те же 1500 долларов.
Многие наши призывники считают, что, подавшись в Легион, они спасутся от дедовщины. Действительно, неуставных взаимоотношений в Легионе не существует. Просто потому, что они там узаконены. И получить по шее от сержанта за плохую уборку его постели или за неаккуратное проглаживание всех 13 складочек его парадки для молодого солдата там не просто реально, но очень даже легко.
Кроме того, служба в рядах Легиона вовсе не добавляет отслужившим здоровья. Ибо места, в которых платят больше всего, а это Французская Гвиана, Джибути или атолл Муруроа, можно назвать как угодно, но никак не курортом. Гвиану, например, сами французы из-за невыносимого климата величают не иначе как «сухой гильотиной». Примерно такую же репутацию имеет пустынная Джибути. А про зараженный радиацией после проведения там ядерных испытаний Муруроа и говорить нечего. Не случайно естественная смертность легионеров в этих местах существенно превышает среднюю смертность по Легиону вообще.
Считается, что погибнуть или получить инвалидность в Легионе весьма сложно. И действительно, последний легионер погиб в бою два года назад. Но это верно только в отношении смертности при боевых действиях. Вообще же случаи гибели солдат от несчастных случаев или от болезней там совсем не редкость. Бывает, что легионеры погибают и от той же «дедовщины», о которой мы уже говорили, однако командование Легиона рассматривает такие случаи как уголовное преступление и в официальную статистику смертности не включает. По принципу «мы не виноваты».
Случаи дезертирства, кстати, там происходят довольно регулярно.
Однако большая часть из отслуживших первый, пятилетний контракт, предпочитают его продлить и дотянуть в конце концов до пятнадцатилетия и пенсии в тысячу евро. Ибо, как сказал нам россиянин, выбравший себе в Легионе новое имя Франсуа Смыслов: «Жить здесь мне сложно, но не здесь уже просто нельзя. Невозможно».
мне пофиг я дурак, мне дайте автомат.
Сообщение от Step
Ваши права
Ответить с цитированием
